Главная » Детские сказки » Сказки о дружбе » Волшебник Изумрудного города Часть 2
ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ
Изумрудный город
Удивительные превращения волшебника Гудвина
Последнее волшебство Бастинды
Победа
Как вернулись к жизни Страшила и Железный Дровосек
Возвращение в Изумрудный город
Разоблачение Великого и Ужасного
История Гудвина
ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ
ИЗУМРУДНЫЙ ГОРОД
На следующее утро, после нескольких часов пути, друзья увидели на горизонте слабое зелёное сияние.
– Это, должно быть, Изумрудный город, – сказала Элли.
По мере того, как они шли, сияние становилось ярче и ярче но только после полудня путники подошли к высокой каменной стене ярко-зелёного цвета. Прямо перед ними были большие ворота, окрашенные огромными изумрудами, сверкавшими так ярко, что они ослепляли даже нарисованные глаза Страшилы. У этих ворот кончалась дорога, вымощенная жёлтым кирпичом, которая так много дней вела их и наконец привела к долгожданной цели.
У ворот висел колокол. Элли дёрнула за верёвку, и колокол ответил глубоким серебристым звоном. Большие ворота медленно раскрылись, и путники вошли в сводчатую комнату, на стенах которой блестело бесчисленное множество изумрудов.
Перед путниками стоял маленький человек. Он был с ног до головы одет в зелёное и на боку у него висела зелёная сумка.
Зелёный человечек очень удивился, увидев такую странную компанию, и спросил:
– Кто вы такие?
– Я соломенное чучело и мне нужно мозги! – сказал Страшила.
– А я сделан из железа, и мне недостаёт сердца! – сказал Дровосек.
– А я трусливый лев и желаю получить храбрость! – сказал Лев.
– А я Элли из Канзаса и хочу вернуться на родину, – сказала Элли.
– Зачем же вы пришли в Изумрудный город?
– Мы хотим видеть великого Гудвина! Мы надеемся, что он исполнит наши желания: ведь, кроме волшебника, никто не может нам помочь.
– Много лет никто не просил у меня пропуска к Гудвину ужасному, – задумчиво сказал человечек. – Он могуч и грозен, и если вы пришли с пустой и коварной целью отвлечь волшебника от мудрых размышлений, он уничтожит вас в одно мгновение.
– Но мы ведь пришли к великому Гудвину по важным делам, – внушительно сказал Страшила. – И мы слышали, что Гудвин – добрый мудрец.
– Это так, – сказал зелёный человечек. – Он управляет Изумрудным городом мудро и хорошо. Однако для тех, кто приходит в город из пустого любопытства, он ужасен. Я страж ворот, и, раз вы пришли, я должен провести вас к Гудвину, только наденьте очки.
– Очки!? – удивилась Элли.
– Без очков вас ослепит великолепие Изумрудного города. Даже все жители города носят очки день и ночь. Таков приказ мудрого Гудвина. Очки запираются на замочек, чтобы никто не мог снять их.
Он открыл зелёную сумку, и там оказалась куча зелёных очков всевозможных размеров. Все путники, не исключая Льва и Тотошки, оказались в очках, которые страж ворот закрыл крошечными замочками.
Страж ворот тоже надел очки, вывел притихших путников через противоположную дверь и они оказались на улице Изумрудного города.
Блеск Изумрудного города ослепил путников, хотя глаза их были защищены очками. По бокам улиц возвышались великолепные дома из зелёного мрамора, стены которых были украшены изумрудами. Мостовая была из зелёных мраморных плит, и между ними тоже были вделаны изумруды. На улицах толпился народ.
На странных товарищей Элли жители смотрели с любопытством, но никто из них не заговаривал с девочкой: и здесь боялись Льва и Тотошки. Жители города были в зелёной одежде, и кожа их отливала смугло-зеленоватым оттенком. Всё было зелёного цвета в Изумрудном городе и даже солнце светило зелёными лучами.
Страж ворот провёл путников зелёными улицами и они очутились перед большим красивым зданием, расположенным в центре города. Это и был дворец великого мудреца и волшебника Гудвина.
Сердце Элли затрепетало от волнения и страха, когда она шла по дворцовому парку, украшенному фонтанами и клумбами: сейчас решится её судьба, сейчас она узнает, отправит ли её волшебник Гудвин на родину, или она напрасно стремилась сюда, преодолев столько испытаний.
Дворец Гудвина был хорошо защищён от врагов: его окружала высокая стена, а перед ней был ров, наполненный водой, и через ров, в случае надобности можно было перекинуть мост.
Когда страж ворот и путники подошли ко рву, мост был поднят. На стене стоял высокий солдат, одетый в зелёный мундир. Зелёная борода солдата спускалась ниже колен. Он ужасно гордился своей бородой, и неудивительно: другой такой не было в стране Гудвина. Завистники говорили, что у солдата не было никаких достоинств, кроме бороды, и что только борода доставила ему то высокое положение, которое он занимал.
В руках солдата было зеркальце и гребешок. Он смотрелся в зеркальце и расчёсывал гребешком свою великолепную бороду, и это занятие настолько поглощало его внимание, что он ничего не видел и не слышал.
– Дин Гиор! – крикнул солдату страж ворот. – Я привёл чужестранцев, которые хотят видеть великого Гудвина!
Никакого ответа.
Страшила закричал своим хриплым голосом:
– Господин солдат, впустите нас, знаменитых путешественников, победителей саблезубых тигров и отважных пловцов по рекам!
Никакого ответа.
– Кажется ваш друг страдает рассеянностью? – спросила Элли стража ворот.
– Да, к сожалению, это за ним водится, – отвечал страж ворот.
– Почтеннейший! Обратите на нас внимание! – крикнул Дровосек. – Нет, не слышит. Давайте-ка все хором!..
Все приготовились, а Дровосек даже поднёс ко рту свою воронку вместо рупора. По знаку Страшилы все заорали что было мочи.
– Гос-по-дин сол-дат! Впу-сти-те нас! Гос-по-дин сол-дат! Впу-сти-те нас!
Страшила оглушительно колотил по перилам рва своей тростью, а Тотошка звонко лаял. Никакого впечатления: солдат по-прежнему любовно укладывал в своей бороде волосок к волоску.
– Я вижу, мне придётся рявкнуть по-лесному, – сказал Лев.
Он покрепче упёрся на лапах, поднял голову и испустил такой рык, что зазвенели стёкла домов, вздрогнули цветы, выплеснулась вода из бассейнов, а любопытные, издали наблюдавшие за странной компанией, врассыпную бросились бежать, заткнув уши. Спрятав гребешок и зеркальце в карман, солдат свесился со стены и с удивлением начал рассматривать пришельцев. Узнав среди них стража ворот, он вздохнул с облегчением.
– Это ты, Фарамант? – спросил он. – В чём дело?
– Да в том, Дин Гиор, – сердито ответил страж ворот. – Что мы целых полчаса не могли докричаться до тебя!
– Ах, только полчаса? – беспечно отозвался солдат. – Ну, это сущие пустяки. Лучше скажи, кто это с тобой?
– Это чужестранцы, которые хотят видеть великого Гудвина!
– Ну что ж, пусть войдут, – со вздохом сказал Дин Гиор. – Я доложу о них великому Гудвину…
Он опустил мост и путники, попрощавшись со стражем ворот, перешли через мост и очутились во дворце. Их ввели в приёмную. Солдат попросил их вытереть ноги о зелёный половичок у входа и усадил в зелёные кресла.
– Побудьте здесь, а я пойду к двери тронного зала и доложу великому Гудвину о вашем прибытии.
Через несколько минут солдат вернулся, и Элли спросила его:
– Видели Гудвина?
– О нет, я его никогда не вижу! – последовал ответ. – Великий Гудвин всегда говорит со мной из-за двери: вероятно, вид его так страшен, что волшебник не хочет попусту пугать людей. Я доложил о вашем приходе. Сначала Гудвин рассердился и не хотел меня слушать. Потом вдруг стал расспрашивать о том, как вы одеты. А когда узнал, что на вас серебряные башмачки, то чрезвычайно заинтересовался этим и сказал, что примет вас всех. Но каждый день к нему допускается только один посетитель – таков его обычай. И, так как вы проживёте здесь несколько дней, он приказал отвести вам комнаты, чтобы отдохнули от долгого пути.
– Передайте нашу благодарность великому Гудвину, – ответила Элли.
Девочка решила, что волшебник не так страшен, как говорят и что он вернёт её на родину.
Дин Гиор свистнул в зелёный свисточек, и появилась красивая девушка в зелёном шёлковом платье. У неё была красивая гладкая зелёная кожа, зелёные глаза и пышные зелёные волосы. Флита (так звали девушку) низко поклонилась Элли и сказала:
– Идите за мной, я отведу вас в вашу комнату.
Они прошли по богатым покоям, много раз спускались и поднимались по лестницам, и наконец Элли очутилась в отведённой ей комнате. Это была самая восхитительная и уютная комната в мире, с маленькой кроватью, с фонтаном посредине, из которого била тоненькая струйка воды, падавшая в красивый бассейн. Конечно, и здесь всё было зелёного цвета.
– Располагайтесь, как дома, – сказала Флита. – Великий Гудвин примет вас завтра утром.
Оставив Элли, девушка развела остальных путешественников по их комнатам. Комнаты были прекрасно обставлены и находились в лучшей части дворца.
Впрочем, на Страшилу окружающая роскошь не произвела никакого впечатления. Очутившись в своей комнате, он встал около двери с самым равнодушным видом и простоял, не сходя с места, до самого утра. Всю ночь он таращил глаза на паучка, который так беззаботно плёл паутину, как будто находился не в прекраснейшем дворце, а в бедной лачужке сапожника.
Железный Дровосек хотя и лёг в постель, но сделал это по привычке тех времён, когда он был ещё из плоти и крови. Но и он не спал всю ночь, то и дело двигая головой, руками и ногами, чтобы убедится, что они не заржавели.
Лев с удовольствием улёгся бы на заднем дворе, на подстилке из соломы, но ему этого не позволили. Он забрался на кровать, свернулся клубком, как кот, и захрапел на весь дворец. Его громкому храпу вторил тоненький храп Тотошки, который на этот раз решил поместиться вместе со своим могучим другом.
УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ ВОЛШЕБНИКА ГУДВИНА
Наутро Флита умыла и причесала Элли и повела её в тронный зал Гудвина.
В зале рядом с тронным собрались придворные кавалеры и дамы в нарядных костюмах. Гудвин никогда не выходил к ним и никогда не принимал их у себя. Однако, в продолжении многих лет они каждое утро проводили во дворце, пересмеиваясь и сплетничая; они называли это придворной службой и очень гордились ею.
Придворные посмотрели на Элли с удивлением и, заметив на ней серебряные башмачки, отвесили ей низкие поклоны до самой земли.
– Фея… фея… это фея… – послышался шёпот.
Один из самых смелых придворных приблизился к Элли и беспрестанно кланяясь, спросил:
– Осмелюсь осведомиться, милостивая госпожа фея, неужели вы действительно удостоились приёма у Гудвина ужасного?
– Да, Гудвин хочет меня видеть, – скромно ответила Элли.
В толпе пронёсся гул удивления. В это время зазвенел колокольчик.
– Сигнал! – сказала Флита. – Гудвин требует вас в тронный зал.
Солдат открыл дверь. Элли робко вошла и очутилась в удивительном месте. Тронный зал Гудвина был круглый, с высоким сводчатым потолком; и повсюду – на полу, на потолке, на стенах – блестели бесчисленные драгоценные камни.
Элли взглянула вперёд. В центре комнаты стоял трон из зелёного мрамора, сияющий изумрудами. И на этом троне лежала огромная живая голова, одна голова, без туловища…
Голова имела настолько внушительный вид, что Элли обомлела от страха.
Лицо головы было гладкое и лоснящееся, с полными щеками, с огромным носом, с крупными, плотно сжатыми губами. Голый череп сверкал, как выпуклое зеркало. Голова казалась безжизненной: ни морщины на лбу, ни складки у губ, и на всём лице жили только глаза. Они с непонятным проворством повернулись в орбитах и уставились в потолок. Когда глаза вращались, в тишине зала слышался скрип, и это поразило Элли.
Девочка смотрела на непонятное движение глаз и так растерялась, что забыла поклониться голове.
– Я – Гудвин, великий и ужасный! Кто ты такая и зачем беспокоишь меня?
Элли заметила, что рот головы не двигается и голос, негромкий и даже приятный, слышится как будто со стороны.
Девочка ободрилась и ответила:
– Я – Элли, маленькая и слабая. Я пришла издалека и прошу у вас помощи.
Глаза снова повернулись в орбитах и застыли, глядя в сторону; казалось, они хотели посмотреть на Элли, но не могли.
Голос спросил:
– Откуда у тебя серебряные башмачки?
– Из пещеры злой волшебницы Гингемы. На неё упал мой домик – раздавил её, и теперь славные жевуны свободны…
– Жевуны освобождены?! – оживился голос. – И Гингемы больше нет? Приятное известие! – Глаза живой головы завертелись и наконец уставились на Элли. – Ну чего же ты хочешь от меня?
– Пошлите меня на родину, в Канзас, к папе и маме…
– Ты из Канзаса?! – перебил голос, и в нём послышались добрые человеческие нотки. – А как там сейчас… – Но голос вдруг умолк, а глаза головы отвернулись от Элли.
– Я из Канзаса, – повторила девочка. – Хоть ваша страна и великолепна, но я не люблю её, – храбро продолжала она. – Здесь на каждом шагу такие опасности…
– А что с тобой приключилось? – поинтересовался голос.
– Дорогой на меня напал людоед. Он съел бы меня, если бы меня не выручили мои верные друзья, Страшила и Железный Дровосек. А потом за нами гнались саблезубые тигры… А потом мы попали в ужасное маковое поле… Ох, это настоящее сонное царство! Мы со Львом и Тотошкой заснули там. И если бы не Страшила и Железный Дровосек, да ещё мыши, мы спали бы там до тех пор, пока не умерли… Да всего этого хватит рассказывать на целый день. И теперь я вас прошу: исполните, пожалуйста, три заветных желания моих друзей, и когда вы их исполните, вы и меня должны будете вернуть домой.
– А почему я должен буду вернуть тебя домой?
– Потому что так написано в волшебной книге Виллины…
– А, это добрая волшебница Жёлтой страны, слыхал о ней, – молвил голос. – Её предсказания не всегда исполняются.
– И ещё потому, – продолжала Элли. – Что сильные должны помогать слабым. Вы великий мудрец и волшебник, а я беспомощная маленькая девочка…
– Ты оказалась достаточно сильной, чтобы убить злую волшебницу, – возразила голова.
– Это сделало волшебство Виллины, – просто ответила девочка. – Я тут ни при чём.
– Вот мой ответ, – сказала живая голова, и глаза её завертелись с такой необычайной быстротой, что Элли вскрикнула от испуга. – Я ничего не делаю даром. Если хочешь воспользоваться моим волшебным искусством, чтобы вернуться домой, ты должна сделать то, что я тебе прикажу.
Глаза головы мигнули много раз подряд. Несмотря на испуг, Элли с интересом следила за глазами и ждала, что они будут делать дальше. Движения глаз совершенно не соответствовали словам головы и тону её голоса и девочке казалось, что глаза живут самостоятельной жизнью.
Голова ждала вопроса.
– Но что я должна сделать? – спросила удивлённая Элли.
– Освободи Фиолетовую страну от власти злой волшебницы Бастинды, – ответила голова.
– Но я же не могу! – вскричала Элли в испуге.
– Ты покончила с рабством жевунов и сумела получить волшебные серебряные башмачки Гингемы. Осталась одна злая волшебница в моей стране и под её властью изнывают бедные, робкие мигуны, жители Фиолетовой страны. Нужно им тоже дать свободу…
– Но как же это сделать? – спросила Элли. – Ведь не могу же я убить волшебницу Бастинду?
– Гм, гм… – голос на мгновение запнулся. – Мне это безразлично. Можно посадить её в клетку, можно изгнать из Фиолетовой страны, можно… Да, в конце концов, – рассердился голос. – Ты на месте увидишь, что можно сделать! Важно лишь избавить от её владычества мигунов, а судя по тому, что рассказала о себе и своих друзьях, вы сможете и должны это сделать. Так сказал Гудвин, великий и ужасный и слово его – закон!
Девочка заплакала.
– Вы требуете от нас невозможного!
– Всякая награда должна быть заслужена, – сухо возразила голова. – Вот моё последнее слово: ты вернёшься в Канзас к отцу и матери, когда освободишь мигунов. Помни, что Бастинда волшебница могущественная и злая, ужасно могущественная и злая, и надо лишить её волшебной силы. Иди и не возвращайся ко мне, пока не выполнишь свою задачу.
Грустная Элли оставила тронный зал и вернулась к друзьям, которые с беспокойством ожидали её.
– Нет надежды! – сказала девочка со слезами. – Гудвин приказал мне лишить злую Бастинду её волшебной силы, а это мне никогда не сделать!
Все опечалились, но никто не мог утешить Элли. Она пошла в свою комнату и плакала, пока не уснула.
На следующее утро зеленобородый солдат явился за Страшилой.
– Идите за мной, вас ждёт Гудвин!
Страшила вошёл в тронный зал и увидел на троне прекрасную морскую деву с блестящим рыбьим хвостом. Лицо девы было неподвижно, как маска, глаза смотрели в одну сторону. Дева обмахивалась веером, делая рукой однообразные механические движения.
Страшила, ожидавший увидеть голову, растерялся, но потом собрался с духом и почтительно поклонился. Морская дева сказала низким приятным голосом звучавшим, казалось со стороны:
– Я – Гудвин, великий и ужасный! Кто ты и зачем пришёл ко мне?
– Я – чучело, набитое соломой! – ответил Страшила. – Я прошу дать мне мозгов для моей соломенной головы. Тогда я буду как все люди в ваших владениях и это самое заветное моё желание!
– Почему ты обращаешься с этой просьбой ко мне?
– Потому что вы мудры и никто, кроме вас, не поможет мне.
– Мои милости не даются даром, – ответила морская дева. – И вот мой ответ: лиши Бастинду волшебной силы, и я дам тебе столько мозгов – и прекрасных мозгов! – что ты станешь мудрейшим человеком в стране Гудвина.
– Но ведь вы приказали сделать это Элли! – с удивлением вскричал Страшила.
– Мне не важно, кто это сделает, – ответил голос. – Но знай: пока мигуны остаются рабами Бастинды, твоя просьба не будет исполнена. Иди и заслужи мозги!
Страшила печально поплёлся к друзьям и рассказал им, как принял его Гудвин.
Все удивились, услышав, что Гудвин явился Страшиле в виде прекрасной морской девы.
На следующий день солдат вызвал Железного Дровосека. Когда тот явился в тронный зал, неся на плече топор, с которым никогда не расставался, он не увидел ни живой головы, ни прекрасной девы. На троне громоздился чудовищный зверь. Морда у него была как у носорога, и на ней было разбросано около десятка глаз, тупо смотревших в разные стороны. Штук двенадцать лап разной длины и толщины свисали с неуклюжего туловища. Кожу зверя кое-где покрывала косматая шерсть, местами кожа была голая, и на грубой серой поверхности выступали бородавчатые наросты.
Более отвратительного чудовища невозможно было себе представить. У любого человека при виде его сердце забилось бы от страха. Но Дровосек не имел сердца, поэтому он не испугался и вежливо приветствовал чудовище. Всё-таки он сильно разочаровался, так как ожидал увидеть Гудвина в образе прекрасной девы, которая, по мнению Дровосека, скорее наделила бы его сердцем.
– Я – Гудвин, великий и ужасный! – проревел зверь голосом выходившим не из пасти чудовища, а из дальнего угла комнаты. – Кто ты такой и зачем тревожишь меня?
– Я – Дровосек и сделан из железа. Я не имею сердца и не умею любить. Дай мне сердце, и я буду как все люди в вашей стране. И это самое моё заветное желание!
– Всё желания да желания! Право, чтобы удовлетворить все ваши заветные желания, я должен день и ночь сидеть за своими волшебными книгами! – И после молчания голос добавил: – Если хочешь иметь сердце, заработай его!
– Как?
– Схвати Бастинду, заключи её в каменную темницу! Ты получишь самое большое, самое доброе и самое любвеобильное сердце в стране Гудвина! – прорычало чудовище.
Железный Дровосек рассердился и шагнул вперёд, снимая с плеча топор. Движение Дровосека было таким стремительным, что зверь испугался. Он злобно провизжал:
– Ни с места! Ещё шаг вперёд – и тебе и твоим друзьям не поздоровится!
Железный Дровосек в смущении покинул тронный зал и поспешил с плохими известиями к своим друзьям.
Трусливый Лев свирепо сказал:
– Хоть я и трус, а придётся мне завтра помериться силами с Гудвином. Если он явится в образе зверя, я рявкну, как на саблезубых тигров, и напугаю его. Если он примет вид морской девы, я схвачу его и поговорю с ним по своему. А лучше всего, если бы он был живой головой – я катал бы его из угла в угол и подбрасывал бы, как мяч, пока она не исполнит наших желаний.
На следующее утро наступила очередь Льва идти к Гудвину, но когда он вошёл в тронный зал, то отпрыгнул в изумлении: над троном качался и сиял огненный шар. Лев зажмурил глаза.
Из угла раздался голос:
– Я – Гудвин, великий и ужасный! Кто ты и зачем докучаешь мне?
– Я – трусливый лев! Я хотел бы получить от вас немного смелости, чтобы стать царём зверей, как меня все величают.
– Помоги прогнать Бастинду из Фиолетовой страны, и вся смелость, какая есть во дворце Гудвина, будет твоя! Но, если ты этого не сделаешь, ты навсегда останешься трусом. Я заколдую тебя, и ты будешь боятся мышей и лягушек.
Рассерженный Лев начал подкрадываться к шару, чтобы схватить его, но на него повеяло таким жаром, что Лев взвыл и, поджав хвост, выбежал из зала. Он вернулся к друзьям и рассказал о приёме, который устроил ему Гудвин.
– Что же с нами будет? – печально спросила Элли.
– Ничего не остаётся, как попробовать выполнить приказ Гудвина, – сказал Лев.
– А если не удастся? – возразила девочка.
– Я никогда не получу смелости! – ответил Лев.
– Я никогда не получу мозгов, – сказал Страшила.
– А я никогда не получу сердца6 – добавил Дровосек.
– А я никогда не вернусь домой, – молвила Элли и заплакала.
– А соседский Гектор всю жизнь будет утверждать, что я сбежал с фермы только потому, что испугался решительного боя с ним! – закончил Тотошка.
Потом Элли вытерла слёзы и сказала:
– Попробую! Но я уверена, что ни за какие блага в мире не решусь поднять руку на Бастинду.
– Я пойду с тобой, – сказал Лев. – Хоть я и слишком труслив, чтобы помочь тебе в борьбе со злой волшебницей, но, быть может, мои услуги тебе в чём-нибудь пригодятся…
– Я тоже пойду, – сказал Страшила. – Правда, я ничем не смогу быть полезен: ведь я слишком глуп!
– У меня не хватит духу обидеть Бастинду, хотя она очень и очень скверная женщина, – сказал Железный Дровосек. – Но если вы идёте, я, конечно, пойду с вами, друзья!
– Ну, а Тотошка, – важно заявил пёсик. – Тотошка, понятно, никогда не покинет товарищей в беде!
Элли горячо поблагодарила верных друзей.
Решили отправиться на следующий день ранним утром.
Железный Дровосек наточил топор, тщательно смазал все суставы и доверху наполнил маслёнку лучшим маслом. Страшила попросил набить себя свежей соломой. Элли раздобыла кисточку и краски и заново подвела ему глаза, рот и уши, поблекшие от дорожной пыли и яркого солнца. Флита наполнила корзинку Элли вкусными кушаньями. Она расчесала шёрстку Тотошки и привязала ему на шею серебряный колокольчик.
На рассвете их разбудил крик зелёного петуха, жившего на заднем дворе.
ПОСЛЕДНЕЕ ВОЛШЕБСТВО БАСТИНДЫ
К воротам Изумрудного города путников отвёл зеленобородый солдат. Страж ворот снял со всех очки и спрятал их в сумку.
– Вы уже покидаете нас? – вежливо спросил он.
– Да, мы вынуждены идти, – с грустью ответила Элли. – Где начинается дорога в Фиолетовую страну?
– Туда нет дороги, – ответил Фарамант. – Никто по доброй воле не ходит в страну злой Бастинды.
– Как же мы найдём её?
– Вам не придётся беспокоится об этом, – воскликнул страж ворот. – Когда вы придёте в Фиолетовую страну, Бастинда сама найдёт вас и заберёт в рабство.
– А может быть мы сумеем лишить её волшебной силы? – сказал Страшила.
– Ах, вы хотите победить Бастинду? Тем хуже для вас! С ней ещё никто не пробовал бороться кроме Гудвина, да и тот, – страж ворот понизил голос. – Потерпел неудачу. Она постарается захватить вас в плен, прежде чем вы сможете что-нибудь предпринять. Будьте осторожны! Бастинда очень злая и искусная волшебница, и справиться с ней очень трудно. Идите туда, где восходит солнце, и вы попадёте в её страну. Желаю вам успеха!
Путники распрощались с Фарамантом и он закрыл за ними ворота Изумрудного города. Элли повернула на восток, остальные пошли за ней. Все были печальны, зная, какое трудное дело им предстоит. Только беспечный Тотошка весело носился по полю и гонялся за большими пёстрыми бабочками: он верил в силу Льва и Железного Дровосека и надеялся на изобретательность соломенного Страшилы.
Элли взглянула на собачку и вскрикнула от изумления: ленточка на её шее из зелёной превратилась в белую.
– Что это значит? – спросила она друзей.
Все посмотрели друг на друга, и Страшила глубокомысленно заявил:
– Колдовство!
За неимением другого объяснения все согласились с этим и зашагали дальше. Изумрудный город исчезал вдали. Страна становилась пустынной: путники приближались к владениям злой волшебницы Бастинды.
До самого полудня солнце светило путникам прямо в глаза, ослепляя их, но они шли по каменистому плоскогорью, и не было ни одного дерева, чтобы спрятаться в тень. К вечеру Элли устала, а Лев поранил лапы и хромал.
Остановились на ночлег. Страшила и Железный Дровосек стали на караул, а остальные заснули.
У злой Бастинды был только один глаз, зато она видела им так, что не было уголка в Фиолетовой стране, который ускользнул бы от её взора.
Выйдя вечерком посидеть на крылечке, Бастинда обвела взглядом свои владения и вздрогнула от ярости: далеко-далеко, на границе своих владений она увидела маленькую спящую девочку и её друзей.
Волшебница свистнула в свисток. Ко дворцу Бастинды сбежалась стая огромных волков со злыми жёлтыми глазами, с большими клыками, торчавшими из разинутых пастей. Волки присели на задние лапы и, тяжело дыша, смотрели на Бастинду.
– Бегите на запад! Там найдёте маленькую девчонку, нагло забравшуюся в мою страну и с ней её спутников. Всех разорвите в клочки!
– Почему ты не возьмёшь их в рабство? – спросил предводитель стаи.
– Девчонка слаба. Её спутники не могут работать: один набит соломой, другой – из железа. И с ними Лев, от которого тоже не жди толку.
Вот как видела Бастинда своим единственным глазом.
Волки помчались.
– В клочки! В клочки! – визжала волшебница вдогонку.
Но Страшила и Железный Дровосек не спали. Они вовремя заметили приближение волков.
– Разбудим Льва, – сказал Страшила.
– Не стоит, – ответил Железный Дровосек. – Это моё дело управиться с волками. Я им устрою хорошую встречу!
И он вышел вперёд. Когда вожак подбежал к Железному Дровосеку, широко разевая красную пасть, Дровосек взмахнул остро отточенным топором – и голова волка отлетела. Волки бежали вереницей, один за другим; как только следующий бросился на Железного Дровосека, тот уже был наготове с поднятым кверху топором, и голова волка упала наземь.
Сорок свирепых волков было у Бастинды, и сорок раз поднимал Железный Дровосек свой топор. И когда он поднял его в сорок первый раз, ни одного волка не осталось в живых: все они лежали у ног Железного Дровосека.
– Прекрасная битва! – восхитился Страшила.
– Деревья рубить труднее, – скромно ответил Дровосек.
Друзья дождались утра. Проснувшись и увидев кучу мёртвых волков, Элли испугалась. Страшила рассказал о ночной битве и девочка от всей души благодарила Железного Дровосека. После завтрака компания смело двинулась в путь.
Старая Бастинда любила понежиться в постели. Она встала поздно и вышла на крыльцо расспросить волков, как они загрызли дерзких путников.
Каков же был её гнев, когда она увидела, что путники продолжают идти, а верные волки лежат мёртвые.
Бастинда свистнула дважды, и в воздухе закружилась стая хищных ворон с железными клювами. Волшебница крикнула:
– Летите к западу! Там чужестранцы! Заклюйте их до смерти! Скорей! Скорей!
Вороны со злобным карканьем понеслись навстречу путникам. Завидев их, Элли перепугалась. Но Страшила сказал:
– С этими управиться – моё дело! Ведь недаром же я вороньё пугало! Становитесь сзади меня! – И он нахлобучил шляпу на голову, широко расставил руки и принял вид заправского пугала.
Вороны растерялись и нестройно закружились в воздухе. Но вожак стаи хрипло прокаркал:
– Чего испугались? Чучело набито соломой! Вот я ему сейчас задам!
И вожак хотел сесть Страшиле на голову, но тот поймал его за крыло и мигом свернул ему шею. Другая ворона бросилась вслед, и ей также Страшила свернул шею. Сорок хищных ворон было у злой Бастинды, и всем свернул шеи храбрый Страшила и побросал их в кучу.
Путники поблагодарили Страшилу за находчивость и снова двинулись на восток.
Когда Бастинда увидела, что и верные её вороны лежат на земле мёртвой грудой, путники неустрашимо идут вперёд, её охватили и злоба и страх.
– Как? Неужели всего моего волшебного искусства не достанет задержать наглую девчонку и её спутников?
Бастинда затопала ногами и трижды просвистела в свисток. На её зов слетелась туча свирепых чёрных пчёл, укусы которых были смертельны.
– Летите на запад! – прорычала волшебница. – Найдите там чужестранцев и зажальте их до смерти! Быстрей! Быстрей!
И пчёлы с оглушительным жужжанием полетели навстречу путникам. Железный Дровосек и Страшила заметили их издалека. Страшила мигом сообразил что делать.
– Вытаскивай из меня солому! – закричал он Железному Дровосеку. – Забрасывай Элли, Льва и Тотошку, и пчёлы не доберутся до них!
Он проворно расстегнул кафтан, и из него высыпался целый ворох соломы. Лев, Элли и Тотошка бросились на землю, Дровосек быстро забросал их и выпрямился во весь рост.
Туча пчёл с яростным жужжанием набросилась на Железного Дровосека. Дровосек улыбнулся: пчёлы ломали ядовитые жала о железо и тотчас умирали, так как пчёлы не могут жить без жала. Они падали, на их место налетали другие и также пытались вонзить жала в железное тело Дровосека.
Скоро все пчёлы лежали мёртвыми на земле, как куча чёрных угольков. Лев, Элли и Тотошка вылезли из-под соломы, собрали её и набили Страшилу. Друзья снова двинулись в путь.
Злая Бастинда необыкновенно разгневалась и испугалась, видя, что и верные её пчёлы погибли, а путники идут вперёд и вперёд. Она рвала на себе волосы, скрежетала зубами и от злости долго не могла выговорить ни слова. Наконец волшебница пришла в себя и созвала своих слуг – мигунов. Бастинда приказала мигунам вооружиться и уничтожить дерзких путников. Мигуны били не очень-то храбры – они жалостно замигали, и слёзы покатились у них из глаз, но они не осмелились ослушаться приказа своей повелительницы и начали искать оружие. Но так как им никогда не приходилось воевать (Бастинда впервые обратилась к ним за помощью), то у них не было никакого оружия, и они вооружились кто кастрюлей, кто сковородником, кто цветочным горшком, а некоторые громко хлопали детскими хлопушками.
Когда Лев увидел, как мигуны осторожно приближаются, прячась друг за друга, подталкивая один другого сзади и боязливо мигая и щурясь, он расхохотался:
– С этими битва будет недолга!
Он выступил вперёд, раскрыл огромную пасть и так рявкнул, что мигуны побросали горшки, сковородки и детские хлопушки и разбежались кто куда.
Злая Бастинда позеленела от страха, видя, что путники идут да идут вперёд и уже приближаются к её дворцу.
Пришлось воспользоваться последним волшебным средством, которое у неё оставалось. В потайном дне сундука у Бастинды хранилась золотая шапка. Владелец шапки мог когда угодно вызвать могучее племя летучих обезьян и заставить выполнить их любое приказание. Но шапку можно было употреблять только три раза, а Бастинда до этого уже дважды призывала летучих обезьян.
В первый раз она с их помощью стала повелительницей страны мигунов, а во второй раз отбила войска Гудвина ужасного, который пытался освободить Фиолетовую страну от её власти.
Вот почему Гудвин боялся злой Бастинды и послал на неё Элли, надеясь на силу её серебряных башмачков.
Бастинде очень не хотелось воспользоваться шапкой в третий раз: ведь на этом кончалась её волшебная сила. Но у колдуньи не было уже ни волков, ни ворон, ни чёрных пчёл, а мигуны оказались плохими вояками и на них нельзя было рассчитывать.
И вот Бастинда достала шапку, надела на голову и начала колдовать. Она топала ногой и громко выкрикивала волшебные слова:
– Бамбара, чуфара, лорики, ерики, пикапу, трикапу, скорики, морики! Явитесь передо мной летучие обезьяны!
И небо потемнело от стаи летучих обезьян, которые неслись ко дворцу Бастинды на своих могучих крыльях. Предводитель стаи подлетел к Бастинде и сказал:
– Ты вызвала нас в третий и последний раз! Что прикажешь сделать?
– Нападите на чужестранцев, забравшихся в мою страну, и уничтожьте всех, кроме Льва! Его я буду запрягать в свою коляску!
– Будет исполнено! – ответил предводитель, и стая с шумом полетела на запад.
Путники с ужасом смотрели на приближение тучи огромных обезьян – с этими сражаться было невозможно.
Обезьяны налетели массой и с визгом набросились на растерянных пешеходов. Ни один не мог прийти на помощь другому, так как всем пришлось отбиваться от врагов.
Железный Дровосек напрасно размахивал топором. Обезьяны облепили его, вырвали топор, подняли бедного Дровосека высоко в воздух и бросили в ущелье, на острые скалы. Железный Дровосек был изуродован, он не мог сдвинуться с места. Вслед за ним в ущелье полетел его топор.
Другая партия обезьян расправилась со Страшилой. Она выпотрошила его, солому развеяли по ветру, а кафтан, голову, башмаки и шляпу свернули в комок и зашвырнули на верхушку высокой горы.
Лев вертелся на месте и от страха так грозно ревел, что обезьяны не решались к нему подступить. Но они изловчились, накинули на Льва верёвки, повалили на землю, опутали лапы, заткнули пасть, подняли на воздух и с торжеством отнесли во дворец Бастинды. Там его посадили за железную решётку, и Лев в ярости катался по полу, стараясь перегрызть путы.
Перепуганная Элли ждала жестокой расправы. На неё бросился сам предводитель летучих обезьян и уже протянул к горлу девочки длинные лапы с острыми когтями. Но тут он увидел на ногах Элли серебряные башмачки, и лицо его перекосилось от страха. Он отпрянул назад и загораживая Элли от подчинённых, закричал:
– Девочку нельзя трогать! Это фея!
Обезьяны приблизились любезно и даже почтительно, бережно подхватили Элли вместе с Тотошкой и помчались в Фиолетовый дворец Бастинды. Опустившись перед дворцом, предводитель летучих обезьян поставил Элли на землю. Взбешённая волшебница набросилась на него с бранью. Предводитель обезьян сказал:
– Твой приказ исполнен. Мы разбили железного человека и распотрошили чучело, поймали Льва и посадили за решётку. Но мы и пальцем не могли тронуть девочку: ты сама знаешь, какие несчастья грозят тому, кто обидит обладателя серебряных башмачков. Мы принесли её к тебе: делай с ней, что хочешь! Прощай навсегда!
Обезьяны с криком поднялись в воздух и улетели.
Бастинда взглянула на ноги Элли и задрожала от страха: она узнала серебряные башмачки Гингемы.
«Как они к ней попали? – растерянно думала Бастинда. – Неужели хилая девчонка осилила могущественную Гингему, повелительницу жевунов? И всё же на ней башмачки! Плохо моё дело: ведь я пальцем не могу тронуть маленькую нахалку, пока на ней волшебные башмачки».
Она крикнула:
– Эй, ты! Иди сюда! Как тебя зовут?
Девочка подняла на злую волшебницу глаза, полные слёз:
– Элли, сударыня!
– Расскажи, как ты завладела башмачками моей сестры Гингемы! – сурово крикнула Бастинда.
Элли густо покраснела.
– Право, сударыня, я не виновата. Мой домик упал на госпожу Гингему и раздавил её…
– Гингема погибла… – прошептала злая волшебница.
Бастинда не любила сестру и не видела её много лет. Она испугалась, что девочка в серебряных башмачках принесёт гибель и ей. Но, поглядев на доброе лицо Элли, Бастинда успокоилась.
«Она ничего не знает о таинственной силе башмачков, – решила волшебница. – Если мне удастся завладеть ими, я стану могущественней, чем прежде, когда у меня были волки, вороны, чёрные пчёлы и золотая шапка».
Глаза старухи заблестели от жадности и пальцы скрючились, как будто стаскивали уже с Элли башмачки.
– Слушай меня, девчонка Элли! – хрипло прокаркала она. – Я буду держать тебя в рабстве и, если будешь плохо работать, побью тебя большой палкой и посажу в тёмный подвал, где крысы – огромные жадные крысы! – съедят тебя и обгложут твои нежные косточки! Хи-хи-хи! Понимаешь ты меня?
– О, сударыня! Не отдавайте меня крысам! Я буду слушаться!
В это время Бастинда заметила Тотошку, который робко жался у ног Элли.
– Это ещё что за зверь? – сердито спросила злая Бастинда.
– Это моя собачка Тотошка, – боязливо ответила Элли. – Она хорошая и очень любит меня…
– Гм… гм… – проворчала волшебница. – Никогда не видела таких зверей. И вот мой приказ: пусть эта собачка, как ты её называешь, держится от меня подальше, а не то она первая попадёт в подвал к крысам! А сейчас идите за мной!
Злая Бастинда повела пленников через прекрасные комнаты дворца, где всё было фиолетовое: и стены, и ковры, и мебель, и где у дверей в лиловых кафтанах стояли мигуны, кланяясь до полу при появлении волшебницы и жалостно мигая ей вслед. Наконец Бастинда привела Элли в тёмную грязную кухню.
– Ты будешь чистить горшки, сковородки и кастрюли, мыть пол и топить печку! Моей кухарке уже давно нужна помощница!
И, оставив девочку, полуживую от испуга, Бастинда отправилась на задний двор, потирая от удовольствия руки.
– Я хорошо напугала девчонку! Теперь усмирю Льва, и оба будут у меня в руках!
Трусливый Лев успел перегрызть верёвки и лежал в дальнем углу клетки. Когда он увидел Бастинду, его жёлтые глаза загорелись злобным огнём.
«Ах, как жаль, что у меня ещё нет смелости, – подумал он. – Уж отплатил бы я старой ведьме за гибель Страшилы и Железного Дровосека». – И он сжался в комок, готовясь к прыжку.
Старуха вошла через маленькую дверь.
– Эй ты, лев, слушай! – прошамкала она. – Ты мой пленник! Я буду запрягать тебя в коляску и кататься по праздникам, чтобы мигуны говорили: «Смотрите, какая могущественная наша повелительница Бастинда – она сумела запрячь даже льва!»
Пока Бастинда болтала, Лев разинул пасть, ощетинил гриву и прыгнул на волшебницу, проревев:
– Я тебя съем!
Он на волосок не достал до Бастинды. Перепуганная старуха пулей вылетела из клетки и проворно захлопнула дверцу. Тяжело дыша с перепугу, она крикнула через прутья решётки:
– Ах ты, проклятый! Ты ещё не знаешь меня! Я заморю тебя голодом, если не согласишься ходить в упряжке!
– Я тебя съем! – повторил Лев и яростно бросился к решётке клетки.
Старуха затрусила во дворец, ворча и ругаясь.
…Потянулись скучные тяжёлые дни рабства. Элли с утра и до вечера работала на кухне, помогая кухарке Фрегозе. Добрая мигунья старалась помочь девочке и при удобном случае с радостью выполняла за неё самую трудную работу. Но Бастинда зорко следила за тем, что делается на кухне, и Фрегозе то и дело попадало за её доброту.
Бастинда жестоко придиралась к Элли и часто замахивалась на девочку грязным лиловым зонтиком, который всегда таскала с собой. Элли не знала, что волшебница не может ударить её, и сердце девочки сжималось, когда зонтик поднимался над её головой.
Каждый день старуха подходила к решётке и визгливо спрашивала Льва:
– Пойдёшь в упряжке?
– Я тебя съем! – был постоянный ответ, и Лев грозно бросался на прутья решётки.
Бастинда с первого дня плена не давала Льву есть, но он не умирал с голоду и был силён и крепок, как всегда.
Дело в том, что старая Бастинда больше всего на свете боялась темноты и воды. Как только ночная темнота окутывала дворец, Бастинда пряталась в самой дальней комнате, запирала двери прочными железными засовами и не выходила до позднего утра. А Элли совсем не боялась темноты. Она вытаскивала из кухонного шкафа всё съестное, что там оставалось, а о том, чтобы там побольше оставалось еды, заботилась Фрегоза. Держа в одной руке корзинку с провизией, а в другой большую бутыль с водой, Элли отправлялась на задний двор. Там её с восторгом встречали Лев и Тотошка.
Элли и Тотошка очень испугались угроз Бастинды отдать пёсика на съедение крысам, и Тотошка с первого же дня плена переселился за решётку, под защиту Льва. Он знал, что оттуда его Бастинда не достанет, и безнаказанно лаял на злую волшебницу, когда она появлялась на дворе.
Элли пролезала в клетку между двумя прутьями. Лев и Тотошка набрасывались на принесённое еду и питьё. Потом Лев укладывался поудобнее, девочка гладила его густую мягкую шерсть и играла кисточкой его хвоста. Элли, Лев и Тотошка долго разговаривали: с грустью вспоминая про гибель верных друзей – Страшилы и Железного Дровосека, строили планы побега. Но убежать из Фиолетового дворца было невозможно, его окружала высокая стена с острыми гвоздями наверху. Ворота Бастинда запирала, а ключи уносила с собой.
Поговорив и поплакав, Элли крепко засыпала на соломенной подстилке под надёжной охраной Льва.
Так шли тоскливые дни плена. Бастинда с жадностью смотрела на серебряные башмачки Элли, которые девочка снимала только ночью, в клетке льва, или когда купалась. Но Бастинда боялась воды и никогда не подходила в это время к Элли.
Девочка с первых же дней заметила эту странную водобоязнь волшебницы и пользовалась ею. Для Элли были праздниками те дни, когда Бастинда заставляла её мыть кухню. Разлив по полу несколько вёдер воды, девочка уходила в клетку к Льву и там три-четыре часа отдыхала от тяжёлой работы. Бастинда визгливо кричала и ругалась за дверью, но стоило ей заглянуть в кухню и увидеть на полу лужи, она в ужасе убегала к себе в спальню, провожаемая насмешливыми улыбками Фрегозы.
Элли часто беседовала с доброй кухаркой.
– Почему вы, мигуны, не восстанете против Бастинды? – спрашивала девочка. – Вас так много, целые тысячи, а вы боитесь одной злой старухи. Накинулись бы на неё целой кучей, связали и посадили бы в железную клетку, где сейчас Лев…
– Что ты, что ты! – с ужасом отмахивалась Фрегоза. – Ты не знаешь могущества Бастинды! Ей достаточно будет сказать одно слово, и все мигуны повалятся мёртвыми!
– Откуда вы это знаете?
– Да нам сама Бастинда сколько раз об этом говорила!
– Почему же она не сказала такого слова, когда мы шли к её дворцу? Почему она послала на нас волков, ворон, чёрных пчёл, а когда мои храбрые друзья уничтожили всё её воинство, Бастинде пришлось обратиться за помощью к летучим обезьянам?
– Почему, почему! – сердилась Фрегоза. – Вот за такие речи Бастинда нас в порошок испепелит!
– А как она узнает?
– Да уж так! От неё ничего не скроется!
Но беседы повторялись не раз, Бастинда о них не знала, и Фрегоза становилась всё смелее. Она уже охотно соглашалась с Элли, что мигуны должны освободится от владычества злой волшебницы.
Но прежде, чем решиться на что нибудь, кухарка решила поточнее узнать, какое ещё волшебство осталось у Бастинды. По вечерам она подкрадывалась к дверям её спальни и подслушивала ворчание старухи, которая в последнее время стала разговаривать сама с собой.
Однажды Фрегоза прибежала от дверей Бастинды очень взволнованная и, не найдя Элли на кухне, устремилась на задний двор. Вся компания уже спала, но кухарка разбудила друзей.
– Элли, ты была права! – кричала Фрегоза, размахивая руками. – Оказывается, Бастинда исчерпала все свои волшебства, и у неё ничего не осталось в запасе! Я слышала, как она причитала и проклинала твоих друзей за то, что они лишили её волшебной силы…
Девочка и её друзья необычайно обрадовались и начали расспрашивать Фрегозу о подробностях. Но кухарка мало что могла добавить. Она только ещё рассказала, что Бастинда что-то толковала о серебряных башмачках, но что именно – это мигунья не дослушала, так как от волнения стукнулась лбом об дверь и убежала, боясь, что волшебница захватит её на месте преступления.
Важная новость, принесённая Фрегозой, ободрила пленников. Теперь у них появилась возможность выполнить приказ Гудвина и освободить мигунов.
– Откройте только мне клетку, – зарычал Лев, – и увидите, как я расправлюсь с Бастиндой!
Но клетка была закрыта на огромный замок, а ключ от него хранился у Бастинды в тайнике. Посовещавшись, друзья решили, что Фрегоза должна подготовить к восстанию слуг. Они захватят волшебницу врасплох и лишат её свободы и власти.
Фрегоза ушла, а Элли и её друзья не спали почти всю ночь, разговаривая о предстоящей борьбе с Бастиндой.
На следующий день кухарка принялась за дело. Слуги были очень запуганы Бастиндой, и нелегко было уговорить их выступить против волшебницы. Однако Фрегоза сумела убедить кое-кого из дворцовой охраны, и посвящённые в заговор мигуны стали готовиться.
Прошло несколько дней. Видя, что охранники осмелели и всерьёз собираются свести счёты со злой волшебницей, к ним решили присоединиться и остальные слуги. Восстание назревало, но тут непредвиденный случай привёл к быстрой и неожиданной развязке.
Бастинда не оставляла мысли о том, что ей необходимо завладеть серебряными башмачками Элли. Для волшебницы это была единственная возможность сохранить власть над Фиолетовой страной. И наконец Бастинда придумала.
Однажды, когда ни Фрегозы, ни Элли не было на кухне, волшебница туго натянула над полом тонкую верёвочку и спряталась за печью.
Девочка вошла, споткнулась о верёвочку и упала, башмачок с правой ноги слетел и откатился в сторону. Хитрая Бастинда выскочила из-за печки, мигом схватила башмачок и надела на свою старую высохшую ногу.
– Хи-хи-хи! А башмачок-то на мне! – дразнила Бастинда девочку, онемевшую от неожиданности.
– Отдайте башмачок! – закричала Элли, придя в себя. – Ах ты, воровка! Как вам не стыдно!
– Попробуй, отбери! – кривляясь, отвечала старуха. – Я и второй с тебя тоже сниму! А уж потом, будь спокойна, отомщу тебе за Гингему! Тебя съедят крысы – хи-хи-хи, огромные жадные крысы! – и сгложут твои нежные косточки!
Элли была вне себя от горя и гнева: она так любила серебряные башмачки! Чтобы хоть как-нибудь отплатить Бастинде, Элли схватила ведро воды, подбежала к старухе и окатила её с головы до ног.
Волшебница испуганно вскрикнула и попыталась отряхнуться. Напрасно: лицо её стало ноздреватым, как тающий снег, от неё повалил пар, фигура начала оседать и испаряться…
– Что ты наделала! – завизжала волшебница. – Ведь я сейчас растаю!
– Мне очень жаль, сударыня! – ответила Элли. – Я, право, не знала. Но зачем вы украли башмачок?
– Пятьсот лет я не умывалась, не чистила зубов, пальцем не прикасалась к воде, потому что мне было предсказана смерть от воды, и вот пришёл мой конец! – завывала старуха.
Голос волшебницы становился тише и тише, она таяла, как кусок сахара в стакане чая.
Элли с ужасом глядела на гибель Бастинды.
– Вы сами виноваты… – начала она.
– Нет, кто тебя надоу… ффффф…
Голос волшебницы прервался, она с шипеньем осела на пол, и через минуту от неё осталась только грязноватая лужица, в которой лежали платье волшебницы, зонтик, пряди седых волос и серебряный башмачок.
В этот момент в кухню вернулась Фрегоза. Кухарка была необычайно удивлена и обрадована гибелью своей жестокой госпожи. Она подобрала зонтик, платье и волосы и бросила в угол, чтобы потом сжечь их. Вытерев грязную лужу на полу, Фрегоза побежала по дворцу – рассказать всем радостную весть…
А Элли вычистила и надела башмачок, нашла ключ от клетки Льва в спальне Бастинды и поспешила на задний двор – рассказать своим друзьям об удивительном конце злой волшебницы Бастинды!
КАК ВЕРНУЛИСЬ К ЖИЗНИ СТРАШИЛА И ЖЕЛЕЗНЫЙ ДРОВОСЕК
Трусливый Лев страшно обрадовался, услышав о неожиданной гибели Бастинды. Элли открыла клетку, и он с наслаждением пробежался по двору, разминая лапы.
Тотошка явился на кухню, чтобы своими глазами посмотреть на останки страшной Бастинды.
– Ха-ха-ха! – восхитился Тотошка, увидев в углу свёрток грязного платья. – Оказывается, Бастинда была не крепче тех снежных баб, каких у нас мальчишки лепят зимой в Канзасе. И как жаль, что ты, Элли, не догадалась об этом раньше.
– И хорошо, что я не догадалась, – возразила Элли. – А то вряд ли у меня хватило бы духу облить волшебницу, если бы я знала, что ей от этого приключится смерть…
– Ну, всё хорошо, что хорошо кончается, – весело согласился Тотошка. – Важно то, что мы вернёмся в Изумрудный город с победой!
Возле Фиолетового дворца собралось множество мигунов из окрестностей, и Элли объявила им, что отныне они свободны. Радость народа была неописуема. Мигуны приплясывали, щёлкали пальцами и так усердно подмигивали друг другу, что к вечеру у них заслезились глаза и они уже ничего не видели вокруг себя!
Освободившись от рабства, Элли и Лев прежде всего подумали о Страшиле и Железном Дровосеке: надо было позаботится о спасении верных друзей.
Несколько десятков расторопных мигунов немедленно отправились на розыски под предводительством Элли и Льва. Тотошка не остался во дворце – он важно восседал на спине своего большого четвероногого друга. Они шли, пока не добрались до места битвы с летучими обезьянами, и там начали поиски. Железного Дровосека вытащили из ущелья вместе с его топором. Узелок с платьем и голову Страшилы, полинявшую и занесённую пылью, нашли на верхушке горы. Элли не могла удержаться от слёз при виде жалких останков своих верных друзей.
Экспедиция вернулась во дворец, и мигуны принялись за дело. Костюм Страшилы был вымыт, зашит, почищен, набит свежей соломой, и – вот пожалуйте! – перед Элли стоял её милый Страшила. Но он не мог ни говорить, ни видеть, потому что краска на его лице выгорела от солнца и у него не было ни глаз, ни рта.
Мигуны принесли кисточку и краски, и Элли начала подрисовывать Страшиле глаза и рот. Как только начал появляться первый глаз, он тотчас весело подмигнул девочке.
– Потерпи, дружок! – ласково сказала Элли. – А то останешься с косыми глазами…
Но Страшила просто не в силах был терпеть. Ещё рот его не был окончен, а он уже заболтал.
– Пршт… фршт… стрш… прыбры… хрыбры… Я Страшила, храбрый, ловкий… Ах, какая радость! Я снова-снова с Элли!
Весёлый Страшила обнимал своими мягкими руками Элли, Льва и Тотошку…
Элли спросила мигунов, нет ли среди них искусных кузнецов. Оказалось, что страна исстари славилась замечательными часовыми мастерами, ювелирами, механиками. Узнав, что дело идёт о восстановлении железного человека, товарища Элли, мигуны уверили её, что каждый из них готов сделать всё для феи спасительной воды – так они прозвали девочку.
Восстановить Железного Дровосека оказалось не так просто, как Страшилу. Искуснейшие мастера страны три дня и четыре ночи работали над исковерканным сложным механизмом. Они стучали молотками, пилили напильниками, склёпывали, паяли, полировали…
И вот настал счастливый момент, когда Железный Дровосек стоял перед Элли. Он был совсем как новенький, если не считать нескольких заплаток, наложенных там, где железо пробилось о скалы насквозь. Но Дровосек не обращал внимания на заплатки. После починки он стал ещё красивее. Мигуны отшлифовали его, и он так блестел, что на него было больно глядеть. Они починили и его топор и вместо сломанного деревянного топорища сделали золотое. Мигуны вообще любили всё блестящее. Потом за Железным Дровосеком ходили толпы ребятишек и взрослых, и мигая, таращили на него глаза.
Слёзы радости полились из глаз Железного Дровосека, когда он вновь увидел друзей. Страшила и Элли вытирали ему слёзы лиловым полотенцем, боясь, как бы не заржавели его челюсти. Элли плакала от радости и даже трусливый Лев прослезился. Он так часто вытирал глаза хвостом, что кисточка на конце его промокла; Льву пришлось бежать на задний двор и сушить хвост на солнышке.
По случаю всех этих радостных событий во дворце был устроен весёлый пир. Элли и её друзья сидели на почётных местах и за их здоровье было выпито множество бокалов лимонада и фруктового кваса.
Один из пирующих предложил, чтобы отныне в честь феи спасительной воды каждый мигун умывался пять раз в день. После долгих споров согласились, что трех раз будет достаточно.
Друзья провели ещё несколько весёлых дней в Фиолетовом дворце среди мигунов и начали собираться в обратный путь.
– Надо идти к Гудвину: он должен выполнить свои обещания! – сказала Элли.
– О, наконец то я получу мои мозги! – крикнул Страшила.
– А я сердце! – молвил Железный Дровосек.
– А я смелость! – рявкнул трусливый Лев.
– А я вернусь к маме и папе в Канзас! – сказала Элли и захлопала в ладоши.
– И там я проучу этого хвастунишку Гектора, – добавил Тотошка.
Утром они собрали мигунов и сердечно распрощались с ними.
Из толпы вышли три седобородых старика, обратились к Железному Дровосеку и почтительно попросили стать его правителем их страны. Мигунам страшно нравился ослепительно блестевший Дровосек, его стройная осанка, когда он величественно шёл с золотым топором на плече.
– Оставайтесь с нами! – просили его мигуны. – Мы так беспомощны и робки. Нам нужен государь, который мог бы защитить нас от врагов. Вдруг на нас нападёт какая-нибудь злая волшебница и снова поработит нас! Мы очень просим вас!
При одной мысли о злой волшебнице мигуны взвыли от ужаса.
– Нет больше злых волшебниц в стране Гудвина! – с гордостью возразил Страшила. – Мы с Элли истребили их всех!
Мигуны вытерли слёзы и продолжали:
– Подумайте и о том, как удобен такой правитель: он не ест, не пьёт и, значит, не будет обременять нас налогами. И если он пострадает в битве с врагами, мы сможем починить его: у нас уже есть опыт.
Железный Дровосек был польщён.
– Сейчас я не могу расстаться с Элли, – сказал он. – И мне нужно получить в Изумрудном городе сердце. Но потом… Я подумаю и, может быть, вернусь к вам.
Мигуны обрадовались и весёлыми криками «ура» проводили путников.
Вся компания получила богатые подарки. Элли поднесли браслет с алмазами. Железному Дровосеку сделали красивую золотую маслёнку, отделанную драгоценными камнями. Страшиле, зная, что он не твёрд на ногах, мигуны подарили великолепную трость с набалдашником из слоновой кости, а к шляпе его подвесили серебряные колокольчики чудесного тона. Страшила чрезвычайно возгордился подарками. При ходьбе он далеко откидывал руку с тростью и тряс головой, чтобы вдоволь насладится чудесным перезвоном бубенчиков. Впрочем, ему это скоро надоело, и он стал себя вести по прежнему просто.
Лев и Тотошка получили чудесные золотые ошейники. Льву ошейник сначала не понравился, но кто-то из мигунов сказал ему, что все цари носят золотые ошейники, и тогда Лев примирился с эти неприятным украшением.
– Когда я получу смелость, – сказал Лев. – Я стану царём зверей, значит, мне надо заранее привыкать к этой противной штуке
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ИЗУМРУДНЫЙ ГОРОД
Фиолетовый город мигунов остался позади. Путники шли на запад. Элли была в золотой шапке. Девочка случайно нашла шапку в комнате Бастинды. Она не знала её волшебной силы, но шапка понравилась девочке и Элли надела её.
Они шли весело и надеялись в два-три дня добраться до Изумрудного города. Но в горах, где они сражались с летучими обезьянами, путники заблудились: сбившись с пути они пошли в другую сторону.
Дни проходили за днями, а башни Изумрудного города не показывались на горизонте.
Провизия была на исходе и Элли с беспокойством думала о будущем.
Однажды, когда путники отдыхали, девочка внезапно вспомнила о свистке, подаренной ей королевой мышью.
– Что если я свистну?
Элли поднесла свисток к губам. В траве послышался шорох и на поляну выбежала королева полевых мышей.
– Добро пожаловать! – радостно крикнули путники, а Дровосек схватил неугомонного Тотошку за ошейник.
– Что вам угодно, друзья мои? – спросила королева Рамина своим тоненьким голоском.
– Мы возвращаемся в Изумрудный город из страны мигунов и заблудились. – сказала Элли. – Помогите нам найти дорогу!
– Вы идёте в обратную сторону, – сказала мышь. – Скоро перед вами откроется горная цепь, окружающая страну Гудвина. И отсюда до Изумрудного города много-много дней пути.
Элли опечалилась.
– А мы думали, что скоро увидим Изумрудный город.
– О чём может печалится человек, у которого на голове золотая шапка? – с удивлением спросила королева-мышь. Она хоть и была мала ростом, но принадлежала к семейству фей и знала употребление всякий волшебных вещей. – Вызовите летучих обезьян и они перенесут вас куда нужно.
Услышав о летучих обезьянах, Железный Дровосек затрясся, а Страшила съёжился от ужаса. Трусливый Лев замахал косматой гривой:
– Опять летучие обезьяны? Благодарю покорно! Я с ними достаточно знаком, и по мне – эти твари хуже саблезубых тигров!
Рамина рассмеялась:
– Обезьяны послушно служат владетелю золотой шапки. Посмотрите на подкладку: там написано, что нужно делать.
Элли заглянула внутрь.
– Мы спасены, друзья мои! – весело вскричала она.
– Я удаляюсь, – с достоинством сказала королева-мышь. – Наш род не в ладу с родом летучих обезьян. До свиданья!
– До свиданья! Спасибо! – прокричали путники и Рамина исчезла.
Элли начала говорить волшебные слова, написанные на подкладке:
– Бамбара, чуфара, лорики, ерики…
– Бамбара, чуфара? – с удивлением переспросил Страшила.
– Ах, пожалуйста, не мешай, – попросила Элли и продолжала: пикапу, трикапу, скорики, морики…
– Скорики, морики… – прошептал Страшила.
– Явитесь передо мной, летучие обезьяны! – громко закончила Элли и в воздухе зашумела стая летучих обезьян.
Путники невольно пригнули головы к земле, вспоминая прошлую встречу с обезьянами. Но стая тихонько опустилась, и предводитель почтительно поклонился Элли.
– Что прикажете, владетельница золотой шапки?
– Отвезите нас в Изумрудный город!
– Будет исполнено!
Один миг и путники очутились высоко в воздухе. Элли несли предводитель летучих обезьян и его жена; Страшила и Железный Дровосек сидели верхом; Льва подняли несколько сильных обезьян; молоденькая обезьянка тащила Тотошку, а пёсик лаял на неё и старался укусить. Сначала путникам было страшно, но скоро они успокоились, видя, как свободно чувствуют себя обезьяны в воздухе.
– Почему вы повинуетесь владетелю золотой шапки? – спросила Элли.
Предводитель летучих обезьян рассказал Элли историю, как много веков назад племя летучих обезьян обидело могущественную фею. В наказание фея сделала волшебную шапку. Летучие обезьяны должны были выполнить три желания владетеля шапки и после этого он не имеет над ними власти. Но если шапка переходит к другому, этот может снова приказывать обезьянему племени. Первой владетельницей золотой шапки была фея, которая её сделала. Потом шапка много раз переходила из рук в руки, пока не попала к злой Бастинде, а от неё к Элли.
Через час показались башни Изумрудного города и обезьяны бережно опустили Элли и её спутников у самых ворот, на дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом.
Стая взвилась в воздух и с шумом скрылась.
Элли позвонила. Вышел Фарамант и страшно удивился:
– Вы вернулись!?
– Как видите! – с достоинством сказал Страшила.
– Но ведь вы отправились к злой волшебнице Фиолетовой страны?
– Мы были у неё, – ответил Страшила и важно стукнул тростью по земле. – Правда, нельзя похвастать, что мы там весело провели время.
– И вы ушли из Фиолетовой страны без разрешения злой Бастинды? – допытывался удивлённый привратник.
– А мы не спрашивали у неё разрешения! – продолжал Страшила. – Вы знаете, она ведь растаяла!
– Как? Растаяла? Прекрасное, восхитительное известие! Но кто же её растопил?
– Элли, конечно! – важно сказал Лев.
Страж ворот низко поклонился Элли, повёл путников в свою комнату и вновь надел на них уже знакомые им очки. И снова всё волшебно преобразилось вокруг, всё засияло мягким зелёным светом...
РАЗОБЛАЧЕНИЕ ВЕЛИКОГО И УЖАСНОГО
Путники направились знакомыми улицами к дворцу Гудвина. По дороге Фарамант не утерпел и сообщил кое-кому из жителей о гибели страшной Бастинды. Весть быстро распространилась по городу, и скоро за Элли и её друзьями до самого дворца шла большая толпа почтительных зевак.
Зеленобородый солдат был на посту и, как всегда, смотрелся в зеркальце и расчёсывал свою великолепную бороду. На этот раз толпа собралась такая большая и кричала так громко, что привлекла внимание солдата не больше, чем через десять минут. Дин Гиор очень обрадовался возвращению путников из опасного похода, вызвал Флиту, и та отвела их в прежние комнаты.
– Пожалуйста, доложите великому Гудвину о нашем возвращении, – сказала Элли солдату. – И передайте, что мы просим нас принять…
Через несколько минут солдат вернулся и сказал:
– Я громко изложил у дверей вашу просьбу у дверей тронного зала, но не получил от великого Гудвина никакого ответа.
Солдат каждый день являлся к дверям тронного зала и докладывал о желании путников видеть великого Гудвина, и каждый раз ответом была гробовая тишина.
Прошла неделя. Ожидание стало невыносимо томительным. Путники ожидали встретить во дворце Гудвина горячий приём. Равнодушие волшебника пугало и раздражало их.
– Уж не умер ли он? – задумчиво говорила Элли.
– Нет, нет! Он просто не хочет выполнять своих обещаний и прячется от нас! – возмущался Страшила. – Конечно, ему жаль мозгов, и сердца, и смелости – ведь это всё ценные вещи. Но не надо было посылать нас к злой волшебнице Бастинде, которую мы так храбро уничтожили.
Разгневанный Страшила объявил солдату:
– Скажите Гудвину: если он нас не примет, мы вызовем летучих обезьян, скажите Гудвину, что мы – их хозяева, мы владеем золотой шапкой – пикапу, трикапу – и когда сюда явятся летучие обезьяны, мы с ним поговорим.
Дин Гиор ушёл и очень скоро вернулся.
– Гудвин ужасный примет всех вас завтра ровно в девять часов утра в тронном зале. Просьба не опаздывать. И знаете что, – тихонько прошептал он на ухо Элли. – Он, кажется, испугался. Ведь он имел дело с летучими обезьянами и знает, что это за звери.
Путешественники провели тревожную ночь и утром, в назначенное время, собрались перед дверью тронного зала.
Дверь открылась и они вступили в тронный зал. Каждый ожидал встретить Гудвина в том виде, в каком он показывался им в первый раз. Но они удивились, увидев, что в зале не было никого. Там царила торжественная и жуткая тишина, и путников охватил страх: что готовит им Гудвин?
– Я Гудвин, великий и ужасный! Зачем вы беспокоите меня!
Элли и её друзья посмотрели вокруг – никого вокруг не было видно.
– Где вы? – дрожащим голосом спросила Элли.
– Я – везде! – торжественно отвечал голос. – Я могу принимать любой образ и становлюсь невидимым, когда захочу. Подойдите к трону, я буду говорить с вами!
Путники сделали несколько шагов вперёд. Все ужасно боялись, кроме Железного Дровосека и Тотошки. Железный Дровосек не имел сердца, а Тотошка не понимал, как можно бояться голосов.
– Говорите! – послышался голос.
– Великий Гудвин, мы пришли просить вас исполнить ваши обещания!
– Какие обещания? – послышался голос.
– Вы обещали отправить меня в Канзас, к папе и маме, когда мигуны будут освобождены от власти Бастинды.
– А мне вы обещали дать мозги!
– А мне сердце!
– А мне смелость!
– Но разве мигуны действительно стали свободными? – спросил голос, и Элли показалось, что он задрожал.
– Да! – ответила девочка. – Я облила злую Бастинду водой и она растаяла.
– Доказательства, доказательства! – настойчиво сказал голос.
– Пикапу, трикапу! – воскликнул Страшила. – Разве вы, который везде, не видите на голове у Элли золотую шапку? Или вы хотите, чтобы мы для доказательства вызвали летучих обезьян, бамбара, чуфара?!
– О, нет, нет, я вам верю! – поспешно перебил голос. – Но как это неожиданно!.. Хорошо, приходите послезавтра, я подумаю о ваших просьбах!
– Было время подумать, скорики, морики! – заорал разъярённый Страшила. – Мы ждали приёма целую неделю!
– Не хотим больше ждать ни одного дня! – энергично поддержал товарища Железный Дровосек, а Лев так рявкнул, что огромный зал заполнился гулом, в котором потонул чей-то испуганный возглас.
Когда смолкли отзвуки львиного рёва, наступило молчание. Элли и её товарищи ждали, как ответит Гудвин на их смелый вызов. В это время Тотошка усиленно нюхал воздух и вдруг с лаем бросился в дальнюю часть комнаты. Мгновение – и он скрылся из глаз. Удивлённой Элли показалось, что пёсик проскочил сквозь стену. Но тотчас же из стены, нет, из-за зелёной ширмочки, сливавшейся со стеной, с криком выскочил маленький человечек:
– Уберите собаку! Она укусит меня! Кто разрешил приводить в мой дворец собак?
Путешественники с недоумением смотрели на человечка. Ростом он был не выше Элли, но уже старый, с большой головой и морщинистым лицом. На нём был пёстрый жилет, полосатые брюки и длинный сюртук. В руке у него был длинный рупор и он испуганно отмахивался им от Тотошки, который выскочил из-за ширмочки и старался укусить его за ногу.
Железный Дровосек с топором на плече стремительно шагнул к незнакомцу.
– Кто вы такой? – сурово спросил он.
– Я Гудвин, великий и ужасный, – дрожащим голосом ответил человечек. – Но, пожалуйста, пожалуйста, не трогайте меня! Я сделаю всё, что вы от меня потребуете!
Путники переглядывались с необычайным удивлением и разочарованием.
– Но я думала, что Гудвин – это живая голова, – сказала Элли.
– А я думал, что Гудвин – морская дева, – сказал Страшила.
– А я думал, что Гудвин – страшный зверь, – сказал Железный Дровосек.
– А я думал, что Гудвин – огненный шар, – сказал Лев.
– Всё это верно, и все вы ошибаетесь, – мягко сказал незнакомец. – Это только маски!
– Как маски!? – вскричала Элли. – Разве вы не великий волшебник?
– Тише, дитя моё! – сказал Гудвин. – Обо мне составилось мнение, что я великий волшебник.
– А на самом деле?
– На самом деле… увы, на самом деле я обыкновенный человек, дитя моё!
Слёзы покатились из глаз Элли от разочарования и обиды.
Железный Дровосек тоже готов был зарыдать, но вовремя вспомнил, что при нём нет маслёнки.
Рассерженный Страшила закричал:
– Я скажу, кто вы такой, если вы этого не знаете! Вы обманщик, пикапу, трикапу!
– Совершенно верно! – отвечал человечек, ласково улыбаясь и потирая руки. – Я – великий и ужасный обманщик!
– Но как же теперь быть? – сказал Железный Дровосек. – От кого же я получу сердце?
– А я мозги? – спросил Страшила.
– А я смелость? – спросил Лев.
– Друзья мои! – сказал Гудвин. – Не говорите о пустяках. Подумайте, какое ужасное существование я веду в этом дворце!
– Вы ведёте ужасное существование?! – удивилась Элли.
– Да, дитя моё! – вздохнул Гудвин. – Заметьте: никто, никто в мире не знает, что я – великий обманщик, и мне многие годы приходиться хитрить, скрываться и всячески дурачить людей. А вы знаете, это нелёгкое занятие – морочить головы людям. И, к несчастью, это всегда раскрывается. Вот вы разоблачили меня, и, по правде сказать, – он вздохнул. – Я рад этому! Конечно, я ошибся, впустив вас сюда всех вместе, да ещё с этой проклятой собачонкой…
– Но-но-но, поосторожнее! – сказал Тотошка, оскалив зубы.
– Прошу прощения, – поклонился Гудвин. – Я не хотел оскорбить вас… Да, так на чём я остановился? Ага, вспомнил… Я впустил вас всех потому, что очень испугался летучих обезьян.
– Но я ничего не понимаю! – сказала Элли. – Как же я тогда видела вас в образе живой головы?
– Это очень просто! – ответил Гудвин. – Идите за мной и вы поймёте.
Он провёл их через потайную дверь в кладовую позади тронного зала. Там они увидели живую голову, морскую деву, зверя, фантастических птиц и рыб. Всё это было сделано из бумаги, картона, папье-маше и искусно раскрашено.
– Вот формы, которые может принимать Гудвин, великий и ужасный! – смеясь, сказал разоблачённый волшебник. – Как видите, выбор достаточно хорош и сделает честь любому цирку.
Лев подошёл к голове и сердито ударил её лапой. Голова покатилась по полу, кувыркаясь и свирепо вращая глазами. Испуганный Лев отскочил с рычанием.
– Самое трудное, – вздыхая, сказал Гудвин. – Управлять глазами. Я тянул их из-за ширмы за ниточки, но глаза вечно смотрели не туда куда нужно. Ты, может быть, заметила это, дитя моё?
– Меня это поразило, – ответила Элли. – Но я была так напугана, что не понимала, в чём дело.
– Я на испуг-то и рассчитывал, – признался Гудвин. – Если мои превращения и не всегда бывали удачны, всё же страх посетителей не давал им заметить недостатки.
– А огненный шар? – вскричал Лев.
– Ну, вас-то я боялся больше всех, а потому сделал шар из ваты, пропитал спиртом и зажёг. Недурно горело, а?
Лев с презрением отвернулся от великого обманщика.
– Как вам не стыдно дурачить людей? – спросил Страшила.
– Сначала было стыдно, а потом привык, – ответил Гудвин. – Идёмте в тронный зал, я расскажу вам свою историю.
ИСТОРИЯ ГУДВИНА
Гудвин усадил гостей в мягкие кресла и начал:
– Зовут меня Джеймс Гудвин. Родился я в Канзасе…
– Как!? – удивилась Элли. – И вы из Канзаса?!
– Да, дитя моё! – вздохнул Гудвин. – Мы с тобой земляки. Я покинул Канзас много-много лет назад. Твоё появление растрогало и взволновало меня, но я боялся разоблачения и послал тебя к Бастинде. – Он со стыдом опустил голову. – Впрочем, я надеялся, что серебряные башмачки защитят тебя, и, как видишь, не ошибся… Но вернёмся к моей истории. В молодости я был актёром, играл царей и героев. Убедившись, что это занятие даёт мало денег, я стал баллонистом…
– Кем? – не поняла Элли.
– Бал-ло-нис-том. Я поднимался на баллоне, то есть на воздушном шаре, наполненном лёгким газом. Я это делал для потехи толпы, разъезжая по ярмаркам. Свой баллон я всегда привязывал верёвкой. Однажды верёвка оборвалась, мой баллон подхватило ураганом и он помчался неведомо куда. Я летел целые сутки, пронёсся над пустыней и огромными горами и опустился в Волшебной стране, которую теперь называют страной Гудвина. Отовсюду сбежался народ и видя, что я спускаюсь с неба, принял меня за великого волшебника. Я не разубеждал этих легковерных людей. Наоборот, я вспомнил роли царей и героев и сыграл роль волшебника довольно хорошо для первого раза (впрочем, там не было критиков!). Я объявил себя правителем страны и жители подчинились мне с удовольствием. Они ожидали моей защиты от злых волшебниц, посещавших страну. Первым делом я построил Изумрудный город.
– Где вы достали столько прекрасного зелёного мрамора? – спросила Элли.
– И изумрудов? – добавил Страшила.
– И столько всевозможных зелёных вещей? – спросил Железный Дровосек.
– Терпение, друзья мои! Вы скоро узнаете все мои тайны, – сказал Гудвин улыбаясь. – В моём городе не больше зелёного, чем во всяком другом. Тут всё дело, – он таинственно понизил голос, – всё дело в зелёных очках, которые никогда не снимают мои подданные.
– Как? – вскричала Элли. – Значит, мрамор домов и мостовых…
– Белый, дитя моё!
– А изумруды? – спросил Страшила.
– Простое стекло, но лучшего сорта! – гордо добавил Гудвин. – Я не жалел расходов. И потом, изумруды на башнях города – настоящие. Ведь их видно издалека.
Элли и её друзья удивлялись всё больше и больше. Теперь девочка поняла, почему ленточка на шее Тотошки стала белой, когда они покинули Изумрудный город.
А Гудвин спокойно продолжал:
– Постройка Изумрудного города продолжалась несколько лет. Когда она окончилась, мы имели защиту от злых волшебниц. Я был в то время ещё молод. Мне пришло в голову, что, если я буду близок к народу, то во мне разгадают обыкновенного человека. А тогда кончится моя власть. И я закрылся в тронном зале и прилегающих ему помещениях. Я прекратил сношения со всем миром, не исключая и моих прислужников. Я завёл принадлежности, которые вы видели, и начал творить чудеса. Я присвоил себе торжественные имена великий и ужасный. Через несколько лет народ забыл мой настоящий облик, и по стране пошли обо мне всевозможные слухи. А я этого и добивался и всячески старался поддерживать свою славу великого чародея. Вообще мне это удавалось, но бывали и промахи. Крупной неудачей был мой поход против Бастинды. Летучие обезьяны разбили моё войско. К счастью, я успел бежать и избавился от плена. С тех пор я страшно боялся волшебниц. Достаточно было узнать, кто я на самом деле и мне пришёл бы конец: ведь я-то не волшебник! И как я обрадовался, когда узнал, что домик Элли раздавил Гингему! Я решил, что хорошо бы уничтожить власть и второй злой волшебницы. Вот почему я так настойчиво посылал вас против Бастинды. Но теперь, когда Элли растопила её, мне совестно признаться, что я не могу выполнить своих обещаний! – со вздохом кончил Гудвин.
– По-моему, вы плохой человек! – сказала Элли.
– Нет, дитя моё! Я не плохой человек, но очень плохой волшебник!
– Значит, я не получу от вас мозгов? – со стоном спросил Страшила.
– Зачем вам мозги? Судя по всему, что я о вас знаю, у вас соображение не хуже, чем у любого человека с мозгами, – польстил Гудвин Страшиле.
– Может быть и так! – возразил Страшила, – а всё-таки без мозгов я буду несчастен!
Гудвин внимательно посмотрел на него.
– А вы знаете что такое мозги? – спросил он.
– Нет! – признался Страшила. – Понятия не имею, как они выглядят.
– Хорошо! Приходите ко мне завтра, и я наполню вашу голову первосортными мозгами. Но вы сами должны научиться употреблять их.
– О, я научусь! – радостно вскричал Страшила. – Даю вам слово, что научусь! Эй гей-гей-го! У меня скоро будут мозги! – приплясывая, запел счастливый Страшила.
Гудвин с улыбкой смотрел на него.
– А как насчёт смелости? – робко заикнулся Лев.
– Вы смелый зверь! – ответил Гудвин. – Вам недостаёт только веры в себя. И потом, всякое живое существо боится опасности, и смелость – в том, чтобы победить боязнь. Вы свою боязнь побеждать умеете.
– А вы дайте мне такую смелость, – упрямо перебил Лев. – Чтобы я ничего не боялся.
– Хорошо, – с лукавой улыбкой сказал Гудвин. – Приходите завтра, и вы её получите.
– А она у вас кипит в горшке под золотой крышкой? – осведомился Страшила.
– Почти что так. Кто вам сказал? – удивился Гудвин.
– Фермер по дороге в Изумрудный город.
– Он хорошо осведомлён о моих делах, – коротко заметил Гудвин.
– А вы мне дадите сердце? – спросил Железный Дровосек.
– Сердце делает многих людей несчастными, – сказал Гудвин. – Не очень большое преимущество – иметь сердце.
– Об этом можно спорить, – решительно возразил Железный Дровосек. – Я все несчастья перенесу безропотно, если у меня будет сердце.
– Хорошо. Завтра у вас будет сердце. Всё-таки я столько лет был волшебником, что трудно было ничему не научиться.
– А как с возвращением в Канзас? – спросила Элли, и сердце её сильно забилось.
– Ах, дитя моё! Это очень трудная задача. Но дай мне несколько дней сроку, и, быть может, я сумею переправить тебя в Канзас…
– Вы сумеете, обязательно сумеете! – радостно вскрикнула Элли. – Ведь в волшебной книге Виллины сказано, что я вернусь домой, если помогу трём существам добиться исполнения их самых заветных желаний.
– Вероятно, так и будет, – согласился Гудвин и наставительно добавил: – волшебным книгам надо верить. А теперь идите, друзья мои, и чувствуйте себя в моём дворце как дома. Мы будем видеться с вами каждый день. Но никому-никому-никому не открывайте, что я – обманщик!
Друзья, довольные, покинули тронный зал Гудвина, а у Элли появилась твёрдая надежда, что великий и ужасный обманщик вернёт её в Канзас.