Волшебник Изумрудного города

Александр Волков

Главная » Детские сказки » Сказки о дружбе » Волшебник Изумрудного города, начало

Список сказок | Песни о дружбе

Сказке Волшебник Изумрудного города уже очень много лет, но она остается актуальной и по сей день. Благодаря верным друзьям маленькая девочка Элли, сумела преодолеть все трудности и вернуться домой из волшебной страны, а ее друзья осуществили свои самые заветные мечты. Обзор книги "Волшебник Изумрудного города" с иллюстрациями Леонида Владимирского.

УРАГАН

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДОРОГА ИЗ ЖЁЛТОГО КИРПИЧА
Элли в удивительной стране Жевунов
Страшила
Спасение Железного Дровосека
Элли в плену у Людоеда
Встреча с Трусливым Львом
Саблезубые тигры
Переправа через реку
Коварное маковое поле
На кого похож Гудвин?

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ
Изумрудный город
Удивительные превращения волшебника Гудвина
Последнее волшебство Бастинды
Победа
Как вернулись к жизни Страшила и Железный Дровосек
Возвращение в Изумрудный город
Разоблачение Великого и Ужасного
История Гудвина

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ

Чудесное искусство Великого Обманщика
Снова в путь
Наводнение
Лев становится царем зверей
Стелла, вечно юная волшебница Розовой страны
Заключение

УРАГАН

Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Её отец фермер Джон, целый день работал в поле, мать Анна хлопотала по хозяйству.

Жили они в небольшом фургоне, снятом с колёс и поставленном на землю.

Обстановка домика была бедна: железная печка, шкаф, стол, три стула и две кровати. Рядом с домом, у самой двери, был выкопан «ураганный погреб». В погребе семья отсиживалась во время бурь.

Степные ураганы не раз уже опрокидывали лёгонькое жилище фермера Джона. Но Джон не унывал: когда утихал ветер, он поднимал домик, печка и кровати ставились на места, Элли собирала с пола оловянные тарелки и кружки – и всё было в порядке до нового урагана.

Вокруг до самого горизонта расстилалась ровная, как скатерть, степь. Кое-где виднелись такие же бедные домики, как и домик Джона. Вокруг них были пашни, где фермеры сеяли пшеницу и кукурузу.

Элли хорошо знала всех соседей на три мили кругом. На западе проживал дядя Роберт с сыновьями Бобом и Диком. В домике на севере жил старый Рольф, который делал детям чудесные ветряные мельницы.

Широкая степь не казалась Элли унылой: ведь это была её родина. Элли не знала никаких других мест. Горы и леса она видела только на картинках, и они не манили её, быть может, потому, что в дешёвых Эллиных книжках были нарисованы плохо.

Когда Элли становилось скучно, она звала весёлого пёсика Тотошку и отправлялась навестить Дика и Боба, или шла к дедушке Рольфу, от которого никогда не возвращалась без самодельной игрушки.

Тотошка с лаем прыгал по степи, гонялся за воронами и был бесконечно доволен собой и своей маленькой хозяйкой. У Тотошки была чёрная шерсть, остренькие ушки и маленькие, забавно блестевшие глазки. Тотошка никогда не скучал и мог играть с девочкой целый день.

У Элли было много забот. Она помогала матери по хозяйству, а отец учил её читать, писать и считать, потому что школа находилась далеко, а девочка была ещё слишком мала, чтобы ходить туда каждый день.

Однажды летним вечером Элли сидела на крыльце и читала вслух сказку. Анна стирала бельё.

– «И тогда сильный, могучий богатырь Арнаульф увидел волшебника ростом с башню, – нараспев читала Элли, водя пальцем по строкам. – Изо рта и ноздрей волшебника вылетал огонь…»

– Мамочка, – спросила Элли, отрываясь от книги. – А теперь волшебники есть?

– Нет, моя дорогая. Жили волшебники в прежние времена, а теперь перевелись. Да и к чему они? И без них хлопот хватит.

Элли смешно наморщила нос:

– А всё-таки без волшебников скучно. Если бы я вдруг сделалась королевой, то обязательно приказала бы, чтобы в каждом городе и в каждой деревне был волшебник. И чтобы он совершал для детей разные чудеса.

– Какие-же, например? – улыбаясь, спросила мать.

– Ну, какие… Вот чтобы каждая девочка и каждый мальчик, просыпаясь утром, находили под подушкой большой сладкий пряник… Или… – Элли с укором посмотрела на свои грубые поношенные башмаки. – Или чтобы у всех детей были хорошенькие лёгкие туфельки…

– Туфельки ты и без волшебника получишь, – возразила Анна. – Поедешь с папой на ярмарку, он и купит…

Пока девочка разговаривала с матерью, погода начала портиться.

* * *

Как раз в это самое время в далёкой стране, за высокими горами, колдовала в угрюмой глубокой пещере злая волшебница Гингема.

Страшно было в пещере Гингемы. Там под потолком висело чучело огромного крокодила. На высоких шестах сидели большие филины, с потолка свешивались связки сушёных мышей, привязанных к верёвочкам за хвостики, как луковки. Длинная толстая змея обвилась вокруг столба и равномерно качала пёстрой и плоской головой. И много ещё всяких странных и жутких вещей было в обширной пещере Гингемы.

В большом закопчённом котле Гингема варила волшебное зелье. Она бросала в котёл мышей, отрывая одну за другой от связки.

– Куда это подевались змеиные головы? – злобно ворчала Гингема, – не всё же я съела за завтраком!.. А, вот они, в зелёном горшке! Ну, теперь зелье выйдет на славу!.. Достанется же этим проклятым людям! Ненавижу я их… Расселились по свету! Осушили болота! Вырубили чащи!.. Всех лягушек вывели!.. Змей уничтожают! Ничего вкусного на земле не осталось! Разве только червячком, да паучком полакомишься!..

Гингема погрозила в пространство костлявым иссохшим кулаком и стала бросать в котёл змеиные головы.

– Ух, ненавистные люди! Вот и готово моё зелье на погибель вам! Окроплю леса и поля, и поднимется буря, какой ещё на свете не бывало!

Гингема с усилием подхватила котёл за ушки и вытащила из пещеры. Она опустила в котёл большое помело и стала расплёскивать вокруг своё варево.

– Разразись, ураган! Лети по свету, как бешеный зверь! Рви, ломай, круши! Опрокидывай дома, поднимай на воздух! Сусака, масака, лэма, рэма, гэма!.. Буридо, фуридо, сэма, пэма, фэма!..

Она выкрикивала волшебные слова и брызгала вокруг растрёпанным помелом, и небо омрачалось, собирались тучи, начинал свистеть ветер. Вдали блестели молнии…

– Круши, рви, ломай! – дико вопила колдунья. – Сусака, масака, буридо, фуридо! Уничтожай, ураган, людей, животных, птиц! Только лягушечек, мышек, змеек, паучков не трогай, ураган! Пусть они по всему свету размножатся на радость мне, могучей волшебнице Гингеме! Буридо, фуридо, сусака, масака!

И вихрь завывал всё сильней и сильней, сверкали молнии, оглушительно гремел гром.

Гингема в диком восторге кружилась на месте и ветер развевал полы её длинной чёрной мантии…

Вызванный волшебством Гингемы, ураган донёсся до Канзаса и с каждой минутой приближался к домику Джона. Вдали у горизонта сгущались тучи, среди них поблёскивали молнии.

Тотошка беспокойно бегал, задрав голову и задорно лаял на тучи, которые быстро мчались по небу.

– Ой, Тотошка, какой ты смешной, – сказала Элли. – Пугаешь тучи, а ведь сам трусишь!

Пёсик и в самом деле очень боялся гроз, которых уже немало видел за свою недолгую жизнь.

Анна забеспокоилась.

– Заболталась я с тобой, дочка, а ведь, смотри-ка, надвигается самый настоящий ураган…

Вот уже ясно стал слышен грозный гул ветра. Пшеница на поле прилегла к земле, и по ней как по реке, покатились волны. Прибежал с поля взволнованный фермер Джон.

– Буря, идёт страшная буря! – закричал он. – Прячьтесь скорее в погреб, а я побегу, загоню скот в сарай!

Анна бросилась к погребу, откинула крышку.

– Элли, Элли! Скорей сюда! – кричала она.

Но Тотошка, перепуганный рёвом бури и беспрестанными раскатами грома, убежал в домик и спрятался там под кровать, в самый дальний угол. Элли не захотела оставлять своего любимца одного и бросилась за ним в фургон.

И в это время случилась удивительная вещь.

Домик повернулся два, или три раза, как карусель. Он оказался в самой середине урагана. Вихрь закружил его, поднял вверх и понёс по воздуху.

В дверях фургона показалась испуганная Элли с Тотошкой на руках. Что делать? Спрыгнуть на землю? Но было уже поздно: домик летел высоко над землёй…

Ветер трепал волосы Анны, которая стояла возле погреба, протягивала вверх руки и отчаянно кричала. Прибежал из сарая фермер Джон и в отчаяньи бросился к тому месту, где стоял фургон. Осиротевшие отец и мать долго смотрели в тёмное небо, поминутно освещаемое блеском молний…

Ураган всё бушевал, и домик, покачиваясь, нёсся по воздуху. Тотошка, недовольный тем, что творилось вокруг, бегал по тёмной комнате с испуганным лаем. Элли, растерянная, сидела на полу, схватившись руками за голову. Она чувствовала себя очень одинокой. Ветер гудел так, что оглушал её. Ей казалось что домик вот-вот упадёт и разобьётся. Но время шло, а домик всё ещё летел. Элли вскарабкалась на кровать и легла, прижав к себе Тотошку. Под гул ветра, плавно качавшего домик, Элли крепко заснула.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДОРОГА ИЗ ЖЁЛТОГО КИРПИЧА

ЭЛЛИ В УДИВИТЕЛЬНОЙ СТРАНЕ ЖЕВУНОВ

Элли проснулась от того, что пёсик лизал её лицо горячим мокрым язычком и скулил. Сначала ей показалось, что она видела удивительный сон, и Элли уже собиралась рассказать о нём матери. Но, увидев опрокинутые стулья, валявшуюся в углу печку, Элли поняла, что всё было наяву.

Девочка спрыгнула с постели. Домик не двигался и солнце ярко светило в окно. Элли подбежала к двери, распахнула её и вскрикнула от удивления.

Ураган занёс домик в страну необычайной красоты. Вокруг расстилалась зелёная лужайка; по краям её росли деревья со спелыми сочными плодами; на полянках виднелись клумбы красивых розовых, белых и голубых цветов. В воздухе порхали крошечные птицы, сверкавшие своим ярким оперением. На ветках деревьев сидели золотисто-зелёные и красногрудые попугаи и кричали высокими странными голосами. Невдалеке журчал прозрачный поток; в воде резвились серебристые рыбки.

Пока девочка нерешительно стояла на пороге, из-за деревьев появились самые забавные и милые человечки, каких только можно вообразить. Мужчины, одетые в голубые бархатные кафтаны и узкие панталоны, ростом были не выше Элли; на ногах у них блестели голубые ботфорты с отворотами. Но больше всего Элли понравились остроконечные шляпы: их верхушки украшали хрустальные шарики, а под широкими полями нежно звенели маленькие бубенчики.

Старая женщина в белой мантии важно ступала впереди трех мужчин; на её остроконечной шляпе и на мантии сверкали крошечные звёздочки. Седые волосы старушки падали ей на плечи.

Вдали, за плодовыми деревьями, виднелась целая толпа маленьких мужчин и женщин, они стояли, перешёптываясь и переглядываясь, но не решались подойти поближе.

Подойдя к девочке, эти робкие маленькие люди приветливо и несколько боязливо улыбнулись Элли, но старушка смотрела на неё с явным недоумением. Трое мужчин дружно двинулись вперёд и разом сняли шляпы. «Дзинь-дзинь-дзинь!» – прозвенели бубенчики. Элли заметила, что челюсти маленьких мужчин беспрестанно двигались, как будто что-то пережёвывая.

Старушка обратилась к Элли:

– Скажи мне, как ты очутилась в стране жевунов, юное дитя?

– Меня сюда принёс ураган в этом домике, – робко ответила старушке Элли.

– Странно, очень странно! – покачала головой старушка. – Сейчас ты поймёшь моё недоумение. Дело было так. Я узнала, что злая волшебница Гингема выжила из ума, захотела погубить человеческий род и населить землю крысами и змеями. И мне пришлось употребить всё своё волшебное искусство…

– Как, сударыня! – со страхом воскликнула Элли. – Вы волшебница? А как же мама говорила мне, что теперь нет волшебников?

– Где живёт твоя мама?

– В Канзасе.

– Никогда не слыхала такого названия, – сказала волшебница, поджав губы. – Но, что бы не говорила твоя мама, в этой стране живут волшебники и мудрецы. Нас здесь было четыре волшебницы. Две из нас – волшебница Жёлтой страны (это я – Виллина!) и волшебница Розовой страны Стелла – добрые. А волшебница Голубой страны Гингема и волшебница Фиолетовой страны Бастинда – очень злые. Твой домик раздавил Гингему, и теперь осталась только одна злая волшебница в нашей стране.

Элли была изумлена. Как могла уничтожить злую волшебницу она, маленькая девочка, не убившая в своей жизни даже воробья.

Элли сказала:

– Вы, конечно, ошибаетесь: я никого не убивала.

– Я тебя в этом не виню, – спокойно возразила волшебница Виллина. – Ведь это я, чтобы спасти людей от беды, лишила ураган разрушительной силы и позволила захватить ему только один домик, чтобы сбросить его на голову коварной Гингеме, потому что вычитала в своей волшебной книге, что он всегда пустует в бурю…

Элли смущённо ответила:

– Это правда, сударыня, во время ураганов мы прячемся в погреб, но я побежала в домик за моей собачкой…

– Такого безрассудного поступка моя волшебная книга никак не могла предвидеть! – огорчилась волшебница Виллина. – Значит, во всём виноват этот маленький зверь…

– Тотошка, ав-ав, с вашего позволения, сударыня! – неожиданно вмешался в разговор пёсик. – Да, с грустью признаюсь, это я во всём виноват…

– Как, ты заговорил, Тотошка!? – с удивлением вскричала изумлённая Элли.

– Не знаю, как это получается, Элли, но, ав-ав, из моего рта невольно вылетают человеческие слова…

– Видишь ли, Элли, – объяснила Виллина. – В этой чудесной стране разговаривают не только люди, но и все животные и даже птицы. Посмотри вокруг, нравится тебе наша страна?

– Она недурна, сударыня, – ответила Элли. – Но у нас дома лучше. Посмотрели бы вы на наш скотный двор! Посмотрели бы вы на нашу пестрянку, сударыня! Нет я хочу вернуться на родину, к маме и папе…

– Вряд ли это возможно, – сказала волшебница. – Наша страна отделена от всего света пустыней и огромными горами, через которые не переходил ни один человек. Боюсь, моя крошка, что тебе придётся остаться с нами.

Глаза Элли наполнились слезами. Добрые жевуны очень огорчились и тоже заплакали, утирая слёзы голубыми носовыми платочками. Жевуны сняли шляпы и поставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.

– А вы совсем-совсем не поможете мне? – грустно спросила Элли у волшебницы.

– Ах да, – спохватилась Виллина, – я совсем забыла, что моя волшебная книга при мне. Надо посмотреть в неё: может быть, я там что-нибудь вычитаю полезное для тебя…

Виллина вынула из складок одежды крошечную книжечку величиной с напёрсток. Волшебница подула на неё и на глазах удивлённой и немного испуганной Элли книга начала расти, расти и превратилась в громадный том. Он был так тяжёл, что старушка положила его на большой камень. Виллина смотрела на листы книги и они сами переворачивались под её взглядом.

– Нашла, нашла! – воскликнула вдруг волшебница и начала медленно читать: – «Бамбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики, ерики… Великий волшебник Гудвин вернёт домой маленькую девочку, занесённую в его страну ураганом, если она поможет трём существам добиться исполнения их самых заветных желаний, пикапу, трикапу, ботало, мотало…»

– Пикапу, трикапу, ботало, мотало… – в священном ужасе повторили жевуны.

– А кто такой Гудвин? – спросила Элли.

– О, это самый великий мудрец нашей страны, – прошептала старушка. – Он могущественнее всех нас и живёт в Изумрудном городе.

– А он злой или добрый?

– Этого никто не знает. Но ты не бойся, разыщи три существа, исполни их заветные желания и волшебник Изумрудного города поможет тебе вернуться в твою страну!

– Где Изумрудный город?

– Он в центре страны. Великий мудрец и волшебник Гудвин сам построил его и управляет им. Но он окружил себя необычайной таинственностью и никто не видал его после постройки города, а она закончилась много-много лет назад.

– Как же я дойду до Изумрудного города?

– Дорога далека. Не везде страна хороша, как здесь. Есть тёмные леса со страшными зверями, есть быстрые реки – переправа через них опасна…

– Не поедете ли вы со мной? – спросила девочка.

– Нет, дитя моё, – ответила Виллина. – Я не могу надолго покидать Жёлтую страну. Ты должна идти одна. Дорога в Изумрудный город вымощена жёлтым кирпичом и ты не заблудишься. Когда придёшь к Гудвину, проси у него помощи…

– А долго мне придётся здесь прожить, сударыня? – спросила Элли, опустив голову.

– Не знаю, – ответила Виллина. – Об этом ничего не сказано в моей волшебной книге. Иди, ищи, борись! Я буду время от времени заглядывать в мою волшебную книгу, чтобы знать как идут твои дела… Прощай, моя дорогая!

Виллина наклонилась к огромной книге, и та тотчас сжалась до размеров напёрстка, и исчезла в складках мантии. Налетел вихрь, стало темно, и, когда мрак рассеялся, Виллины уже не было: волшебница исчезла. Элли и жевуны задрожали от страха, и бубенчики на шляпах маленьких людей зазвенели сами собой.

Когда всё немного успокоились, самый смелый из жевунов, их старшина, обратился к Элли:

– Могущественная фея! Приветствуем тебя в Голубой стране! Ты убила злую Гингему и освободила жевунов!

Элли сказала:

– Вы очень любезны, но тут ошибка: я не фея. И ведь вы же слышали, что мой домик упал на Гингему по приказу волшебницы Виллины…

– Мы этому не верим, – упрямо возразил старшина жевунов. – Мы слышали твой разговор с доброй волшебницей, ботало, мотало, но мы думаем, что и ты могущественная фея. Ведь только феи могут разъезжать в своих домиках, и только фея могла освободить нас от Гингемы, злой волшебницы Голубой страны. Гингема много лет правила нами и заставляла нас работать день и ночь…

– Она заставляла работать нас день и ночь! – хором сказали жевуны.

– Она приказывала нам ловить пауков и летучих мышей, собирать лягушек и пиявок по канавам. Это были её любимые кушанья…

– А мы, – заплакали жевуны. – Мы очень боимся пауков и пиявок!

– О чём же вы плачете? – спросила Элли. – Ведь всё это прошло!

– Правда, правда! – Жевуны дружно рассмеялись и бубенчики на их шляпах весело зазвенели.

– Могущественная госпожа Элли! – заговорил старшина. – Хочешь стать нашей повелительницей вместо Гингемы? Мы уверены, что ты очень добра и не слишком часто нас будешь наказывать!

– Нет! – возразила Элли, – я только маленькая девочка и не гожусь в правительницы страны. Если вы действительно хотите помочь мне, дайте возможность исполнить ваши самые заветные желания!

– У нас было единственное желание избавиться от злой Гингемы, пикапу, трикапу! Но твой домик – крак! крак! – раздавил её, и у нас больше нет желаний!.. – сказал старшина.

– Тогда мне нечего здесь делать. Я пойду искать тех у кого есть желания. Только вот башмаки у меня уж очень старые и рваные – они не выдержат долгого пути. Правда, Тотошка? – обратилась Элли к пёсику.

– Конечно, не выдержат, – согласился Тотошка. – Но ты не горюй, Элли, я тут неподалёку видел кое-что и помогу тебе!

– Ты?! – удивилась девочка.

– Да, я! – с гордостью ответил Тотошка и исчез за деревьями. Через минуту он вернулся с красивым серебряным башмачком в зубах и торжественно положил его у ног Элли. На башмачке блестела золотая пряжка.

– Откуда ты его взял? – изумилась Элли.

– Сейчас расскажу! – отвечал запыхавшийся пёсик, скрылся и вернулся с другим башмачком.

– Какая прелесть! – восхищённо сказала Элли и примерила башмачки – они как раз пришлись ей по ноге, точно были на неё сшиты.

– Когда я бегал на разведку, – важно начал Тотошка, – я увидел за деревьями большое чёрное отверстие в горе…

– Ай-ай-ай! – в ужасе закричали жевуны. – Ведь это вход в пещеру злой волшебницы Гингемы! И ты осмелился туда войти?..

– А что тут страшного? Ведь Гингема-то умерла! – возразил Тотошка.

– Ты, должно быть, тоже волшебник! – со страхом молвил старшина; все другие жевуны согласно закивали головами и бубенчики под шляпами дружно зазвенели.

– Вот там-то, войдя в эту, как вы её называете, пещеру, я увидел много смешных и странных вещей, но больше всего мне понравились стоящие у входа башмачки. Какие-то большие птицы со страшными жёлтыми глазами пытались помешать мне взять эти башмачки, но разве Тотошка испугается чего-нибудь, когда он хочет услужить своей Элли?

– Ах ты, мой милый смельчак! – воскликнула Элли и нежно прижала пёсика к груди. – В этих башмачках я пройду без устали сколько угодно…

– Это очень хорошо, что ты надела башмачки злой Гингемы, – перебил её старший жевун. – Кажется, в них заключена волшебная сила, потому что Гингема надевала их только в самых важных случаях. Но какая это сила, мы не знаем… И ты всё-таки уходишь от нас, милостивая госпожа Элли? – со вздохом спросил старшина. – Тогда мы принесём тебе пищи на дорогу…

Жевуны ушли и Элли осталась одна. Она нашла в домике кусок хлеба и съела его на берегу ручья, запивая прозрачной холодной водой. Затем она стала собираться в далёкий путь, а Тотошка бегал под деревом и старался схватить сидящего на нижней ветке крикливого пёстрого попугая, который всё время дразнил его.

Элли вышла из фургона, заботливо закрыла дверь и написала на ней мелом: «Меня нет дома»!

Тем временем вернулись жевуны. Они натащили столько еды, что Элли хватило бы её на несколько лет. Здесь были бараны, связанные гуси и утки, корзины с фруктами…

Элли со смехом сказала:

– Ну куда мне столько, друзья мои?

Она положила в корзину немного хлеба и фруктов, попрощалась с жевунами и смело отправилась в дальний путь с весёлым Тотошкой.

* * *

Неподалёку от домика было перепутье: здесь расходились несколько дорог. Элли выбрала дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом и бодро зашагала по ней. Солнце сияло, птички пели, и маленькая девочка, заброшенная в удивительную чужую страну, чувствовала себя совсем неплохо.

Дорога была огорожена с обеих сторон красивыми голубыми изгородями, за которыми начинались возделанные поля. Кое-где виднелись круглые домики. Крыши их были похожи на остроконечные шляпы жевунов. На крышах сверкали хрустальные шарики. Домики были выкрашены в голубой цвет.

На полях работали маленькие мужчины и женщины, они снимали шляпы и приветливо кланялись Элли. Ведь теперь каждый жевун знал, что девочка в серебряных башмачках освободила их страну от злой волшебницы, опустив свой домик – крак! крак! – прямо ей на голову. Все жевуны, которых встречала Элли на пути, с боязливым удивлением смотрели на Тотошку и слыша его лай, затыкали уши. Когда же весёлый пёсик подбегал к кому-нибудь из жевунов, тот удирал от него во весь дух: в стране Гудвина совсем не было собак.

К вечеру, когда Элли проголодалась и подумывала, где провести ночь, она увидела у дороги большой дом. На лужайке перед домом плясали маленькие мужчины и женщины. Музыканты усердно играли на маленьких скрипках и флейтах. Тут же резвились дети, такие крошечные, что Элли глаза раскрыла от изумления: они походили на кукол. На террасе были расставлены длинные столы с вазами, полными фруктов, орехов, конфет, вкусных пирогов и больших тортов.

Завидев приближающуюся Элли, из толпы танцующих вышел красивый высокий старик (он был на целый палец выше Элли!) и с поклоном сказал:

– Я и мои друзья празднуем сегодня освобождение нашей страны от злой волшебницы. Осмелюсь ли просить могущественную фею убивающего домика принять участие в нашем пире?

– Почему вы думаете, что я фея? – спросила Элли.

– Ты раздавила злую волшебницу Гингему – крак! крак! – как пустую яичную скорлупу; на тебе её волшебные башмаки; с тобой удивительный зверь, какого мы никогда не видали и по рассказам наших друзей, он тоже одарён волшебной силой…

На это Элли не сумела ничего возразить и пошла за стариком, которого звали Прём Кокус. Её встретили как королеву, и бубенчики непрестанно звенели, и были бесконечные танцы, и было съедено великое множество пирожных и выпито великое множество прохладительного, и весь вечер прошёл так весело и приятно, что Элли вспомнила о папе и маме, только засыпая в постели.

Утром после сытного завтрака, она спросила Кокуса:

– Далеко ли отсюда до Изумрудного города?

– Не знаю, – задумчиво ответил старик. – Я никогда не бывал там. Лучше держаться подальше от великого Гудвина, особенно, если не имеешь к нему важного дела. Да и дорога до Изумрудного города длинная и трудная. Тебе придётся переходить через тёмные леса и переправляться через быстрые глубокие реки.

Элли немного огорчилась, но она знала, что только великий Гудвин вернёт её в Канзас, и поэтому распрощалась с друзьями и снова отправилась в путь по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.

СТРАШИЛА

Элли шла уже несколько часов и устала. Она присела отдохнуть у голубой изгороди, за которой расстилалось поле спелой пшеницы.

Около изгороди стоял длинный шест, на нём торчало соломенное чучело – отгонять птиц. Голова чучела была сделана из мешочка, набитого соломой, с нарисованными на нём глазами и ртом, так что получалось смешное человеческое лицо. Чучело было одето в поношенный голубой кафтан; кое-где из прорех кафтана торчала солома. На голове была старая потёртая шляпа, с которой были срезаны бубенчики, на ногах – старые голубые ботфорты, какие носили мужчины в этой стране. Чучело имело забавный и вместе с тем добродушный вид.

Элли внимательно разглядывала смешное разрисованное лицо чучела и удивилась, видя, что оно вдруг подмигнуло ей правим глазом. Она решила, что ей почудилось: ведь чучела никогда не мигают в Канзасе. Но фигура закивала головой с самым дружеским видом.

Элли испугалась, а храбрый Тотошка с лаем набросился на изгородь, за которой был шест с чучелом.

– Добрый день! – сказало чучело немного хриплым голосом.

– Ты умеешь говорить? – удивилась Элли.

– Научился, когда ссорился тут с одной вороной. Как ты поживаешь?

– Спасибо, хорошо! Скажи, нет ли у тебя заветного желания?

– У меня? О, у меня целая куча желаний! – И чучело скороговоркой начало перечислять: – Во-первых, мне нужны серебряные бубенчики на шляпу, во-вторых, мне нужны новые сапоги, в-третьих…

– Хватит, хватит! – перебила Элли. – Какое из них самое заветное?

– Самое-самое? – Чучело немного подумало. – Сними меня отсюда! Очень скучно торчать здесь день и ночь и пугать противных ворон, которые, кстати сказать совсем меня не боятся!

– Разве ты не можешь сойти сам?

– Нет, в меня сзади воткнули кол. Если бы ты вытащила его из меня, я был бы тебе очень благодарен!

Элли наклонила кол и, вцепившись обеими руками в чучело стащила его.

– Чрезвычайно признателен! – пропыхтело чучело, очутившись на земле. – Я чувствую себя прямо новым человеком. Если бы ещё получить серебряные бубенчики на шляпу, да новые сапоги!

Чучело заботливо расправило кафтан, стряхнуло с себя соломинки и, шаркнув ножкой по земле, представилось девочке:

– Страшила!

– Что ты говоришь! – не поняла Элли.

– Я говорю: Страшила. Это так меня назвали: ведь я должен пугать ворон. А тебя как зовут?

– Элли.

– Красивое имя! – сказал Страшила.

Элли смотрела на него с удивлением. Она не могла понять, как, чучело, набитое соломой и с нарисованным лицом, ходит и говорит.

Но тут возмутился Тотошка и с негодованием воскликнул:

– А почему ты со мной не здороваешься?

– Ах, виноват, виноват! – извинился Страшила и крепко пожал пёсику лапу. – Честь имею представиться, Страшила!

– Очень приятно! А я Тото! Но близким друзьям позволительно звать меня Тотошкой!

– Ах, Страшила, как я рада, что исполнила самое заветное твоё желание! – сказала Элли.

– Извини, Элли, – сказал Страшила, снова шаркнув ножкой, – но я, оказывается, ошибся. Моё самое заветное желание – получить мозги!

– Мозги!?

– Ну да, мозги. Очень неприятно, когда голова у тебя набита соломой…

– Как же тебе не стыдно обманывать? – с упрёком спросила Элли.

– А что значит – обманывать? Меня сделали только вчера и я ничего не знаю…

– Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей – мозги?

– Это мне сказала одна ворона, когда я с ней ссорился. Дело, видишь ли, Элли, было так. Сегодня утром поблизости от меня летала большая взъерошенная ворона и не столько клевала пшеницу, сколько выбивала из неё на землю зёрна. Потом она нахально уселась на моё плечо и клюнула меня в щёку. «Кагги-карр! – насмешливо прокричала ворона. – Вот так чучело! Толку-то от него ничуть! Какой это чудак-фермер думал, что мы, вороны, будем его бояться?..»

Ты понимаешь, Элли, я страшно рассердился и изо всех сил пытался заговорить. И какова была моя радость, когда это мне удалось. Но, понятно, у меня сначала выходило не очень складно.

«Пш… пш… пшла… прочь, гадкая! – закричал я. – Нс… нс… Не смей клевать меня! Я прт… шрт… я страшный!» – Я даже сумел ловко сбросить ворону с плеча, схватив её за крыло рукой. Ворона, впрочем, ничуть не смутилась и принялась нагло клевать колосья прямо передо мной.

«Эка, удивил, – сказала она. – Точно я не знаю, что стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А всё равно я тебя не боюсь! С шеста ведь ты не слезешь!» – «Пшш… пшш… пшла! Ах, я несчастный, – чуть не зарыдал я. – И правда, куда я годен? Даже поля от ворон уберечь не могу».

При всём своём нахальстве, эта ворона была, по-видимому, добрая птица, – продолжал Страшила. – Ей стало меня жаль.

«А ты не печалься так! – хрипло сказала она мне. – Если бы у тебя были мозги в голове, ты был бы как все люди! Мозги – единственная стоящая вещь у вороны… И у человека!»

Вот так-то я и узнал, что у людей бывают мозги, а у меня их нет. Я весело закричал: «эй-гей-гей-го! Да здравствуют мозги! Я себе обязательно их раздобуду!» Но ворона очень капризная птица, и сразу охладила мою радость. «Кагги-карр!… – захохотала она. – Коли нет мозгов, так и не будет! Карр-карр!…»

И она улетела, а вскоре пришли вы с Тотошкой, – закончил Страшила свой рассказ. – Вот теперь, Элли, скажи: можешь ты дать мне мозги?

– Нет, что ты! Это может сделать разве только Гудвин в Изумрудном городе. Я как раз сама иду к нему просить, чтобы он вернул меня в Канзас, к папе и маме.

– А где это Изумрудный город и кто такой Гудвин?

– Разве ты не знаешь?

– Нет, – печально ответил Страшила. – Я ничего не знаю. Ты ты же видишь, я набит соломой и у меня совсем нет мозгов.

– Ох, как мне тебя жалко! – вздохнула девочка.

– Спасибо! А если я пойду с тобой в Изумрудный город, Гудвин обязательно даст мне мозги?

– Не знаю. Но если великий Гудвин и не даст тебе мозгов, хуже не будет, чем теперь.

– Это верно, – сказал Страшила. – Видишь ли, – доверчиво продолжал он, – меня нельзя ранить, так как я набит соломой. Ты можешь насквозь проткнуть меня иглой, и мне не будет больно. Но я не хочу, чтобы люди называли меня глупцом, а разве без мозгов чему-нибудь научишься?

– Бедный! – сказала Элли. – Пойдём с нами! Я попрошу Гудвина помочь тебе.

– Спасибо! – ответил Страшила и снова раскланялся.

Право, для чучела, прожившего на свете один только день, он был удивительно вежлив.

Девочка помогла Страшиле сделать первые два шага, и они вместе пошли в Изумрудный город по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.

Сначала Тотошке не нравился новый спутник. Он бегал вокруг чучела и обнюхивал его, считая, что в соломе внутри кафтана есть мышиное гнездо. Он недружелюбно лаял на Страшилу и делал вид, что хочет его укусить.

– Не бойся Тотошки, – сказала Элли. – Он не укусит тебя.

– Да я и не боюсь! Разве можно укусить солому? Дай я понесу твою корзинку. Мне это нетрудно: я ведь не могу уставать. Скажу тебе по секрету, – прошептал он на ухо девочке своим хрипловатым голосом, – есть только одна вещь на свете, которой я боюсь.

– О! – воскликнула Элли. – Что же это такое? Мышь?

– Нет! Горящая спичка!!!

* * *

Через несколько часов дорога стала неровной. Страшила часто спотыкался. Попадались ямы. Тотошка перепрыгивал через них, а Элли обходила кругом. Но Страшила шёл прямо, падал и растягивался во всю длину. Он не ушибался. Элли брала его за руку, поднимала, и Страшила шагал дальше, смеясь над своей неловкостью.

Потом Элли подобрала у края дороги толстую ветку и предложила её Страшиле вместо трости. Тогда дело пошло лучше, и походка Страшилы стала твёрже.

Домики попадались всё реже, плодовые деревья совсем исчезли. Страна становилась малонаселённой и угрюмой.

Путники уселись у ручейка. Элли достала хлеб и предложила кусочек Страшиле, но он вежливо отказался.

– Я никогда не хочу есть. И это очень удобно для меня.

Элли не настаивала и отдала кусок Тотошке; пёсик жадно проглотил его и стал на задние лапки, прося ещё.

– Расскажи мне о себе, Элли, о своей стране, – попросил Страшила.

Элли долго рассказывала о широкой канзасской степи, где летом всё так серо и пыльно и всё совершенно не такое, как в этой удивительной стране Гудвина.

Страшила слушал внимательно.

– Я не понимаю, почему ты хочешь вернуться в свой сухой и пыльный Канзас.

– Ты потому не понимаешь, что у тебя нет мозгов, – горячо ответила девочка. – Дома всегда лучше!

Страшила лукаво улыбнулся.

– Солома, которой я набит, выросла на поле, кафтан сделал портной, сапоги сшил сапожник. Где же мой дом? На поле, у портного или у сапожника?

Элли растерялась и не знала что ответить.

Несколько минут она сидела молча.

– Может быть, теперь ты мне расскажешь что-нибудь? – спросила девочка.

Страшила взглянул на неё с упрёком:

– Моя жизнь так коротка, что я ничего не знаю. Ведь меня сделали только вчера, и я понятия не имею, что было раньше на свете. К счастью, когда хозяин делал меня, он прежде всего нарисовал мне уши, и я мог слышать, что делается вокруг. У хозяина гостил другой жевун, и первое, что я услышал, были его слова: «А ведь уши-то велики!» – «Ничего! В самый раз!» – ответил хозяин и нарисовал мне правый глаз.

И я с любопытством начал разглядывать всё, что делается вокруг, так как – ты понимаешь – ведь я в первый раз смотрел на мир.

«Подходящий глазок» – сказал гость. – Не пожалел голубой краски!"

«Мне кажется, другой вышел немного больше», – сказал хозяин, кончив рисовать мой второй глаз.

Потом он сделал мне из заплатки нос и нарисовал рот, но я не умел ещё говорить, потому что не знал, зачем у меня рот. Хозяин надел на меня свой старый костюм и шляпу, с которой ребятишки срезали бубенчики. Я был страшно горд, и мне казалось, что выгляжу, как настоящий человек.

«Этот парень будет чудесно пугать ворон», – сказал фермер.

«Знаешь что? Назови его Страшилой!» – посоветовал гость и хозяин согласился.

Дети фермера весело закричали: «Страшила! Страшила! Пугай ворон!»

Меня отнесли на поле, проткнули шестом и оставили одного. Было скучно висеть, но слезть я не мог. Вчера птицы ещё боялись меня, но сегодня уже привыкли. Тут я и познакомился с доброй вороной, которая рассказала мне про мозги. Вот было бы хорошо, если бы Гудвин дал их мне…

– Я думаю, он тебе поможет, – подбодрила его Элли.

– Да, да! Неудобно чувствовать себя глупцом, когда даже вороны смеются над тобой.

– Идём! – сказала Элли, встала и подала Страшиле корзинку.

К вечеру путники вошли в большой лес. Ветви деревьев спускались низко и загораживали дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом. Солнце зашло и стало совсем темно.

– Если увидишь домик, где можно переночевать, скажи мне, – попросила Элли сонным голосом. – Очень неудобно и страшно идти в темноте.

Скоро Страшила остановился.

– Я вижу справа маленькую хижину. Пойдём туда?

– Да, да! – ответила Элли. – Я так устала!..

Они свернули с дороги и скоро дошли до хижины. Элли нашла в углу постель из мха и сухой травы и сейчас же уснула, обняв рукой Тотошку. А Страшила сидел на пороге, оберегая покой обитателей хижины.

Оказалось, что Страшила караулил не напрасно. Ночью какой-то зверь с белыми полосками на спине и на чёрной свиной мордочке попытался проникнуть в хижину. Скорее всего, его привлёк запах съестного из Эллиной корзинки, но Страшиле показалось, что Элли угрожает большая опасность. Он, затаившись, подпустил врага к самой двери (враг этот был молодой барсук, но этого Страшила, конечно не знал). И когда барсучишка уже просунул в дверь свой любопытный нос, принюхиваясь к соблазнительному запаху, Страшила стегнул его прутиком по жирной спине.

Барсучишка взвыл, кинулся в чащу леса, и долго ещё слышался из-за деревьев его обиженный визг…

Остаток ночи прошёл спокойно: лесные звери поняли, что у хижины есть надёжный защитник. А Страшила, который никогда не уставал и никогда не хотел спать, сидел на пороге, пялил глаза в темноту и терпеливо дожидался утра.

СПАСЕНИЕ ЖЕЛЕЗНОГО ДРОВОСЕКА

Элли проснулась. Страшила сидел на пороге, а Тотошка гонял в лесу белок.

– Надо поискать воды, – сказала девочка.

– Зачем тебе вода?

– Умыться и попить. Сухой кусок не идёт в горло.

– Фу, как неудобно быть сделанным из мяса и костей! – задумчиво сказал Страшила. – Вы должны спать, и есть, и пить. Впрочем, у вас есть мозги, а за них можно терпеть всю эту кучу неудобств.

Они нашли ручеёк, и Элли с Тотошкой позавтракали. В корзинке оставалось ещё немного хлеба. Элли собралась идти обратно в хижину, но тут послышался стон.

– Что это? – спросила она со страхом.

– Понятия не имею, – отвечал Страшила. – Пойдём, посмотрим.

Стон раздался снова. Они стали пробираться сквозь чащу. Скоро они увидели среди деревьев какую-то фигуру. Элли подбежала и остановилась с криком изумления.

У надрубленного дерева с высоко поднятым топором в руках стоял человек, целиком сделанный из железа. Голова его, руки и ноги были прикреплены к железному туловищу на шарнирах; на голове вместо шапки была медная воронка, галстук на шее был железный. Человек стоял неподвижно, с широко раскрытыми глазами.

Тотошка с яростным лаем попытался укусить ногу незнакомца и отскочил с визгом: он чуть не сломал зубы.

– Что за безобразие, ав-ав-ав! – пожаловался он. – Разве можно подставлять порядочной собаке железные ноги?..

– Наверно, это лесное пугало, – догадался Страшила. – Не понимаю только, что оно здесь охраняет?

– Это ты стонал? – спросила Элли.

– Да… – ответил Железный Дровосек. – Уже целый год никто не приходит мне помочь…

– А что нужно сделать? – спросила Элли, растроганная жалобным голосом незнакомца.

– Мои суставы заржавели, и я не могу двигаться. Но, если меня смазать, я буду как новенький. Ты найдёшь маслёнку в моей хижине на полке.

Элли с Тотошкой убежали, а Страшила ходил вокруг Железного Дровосека и с любопытством рассматривал его.

– Скажи, друг, – поинтересовался Страшила. – Год – это очень долго?

– Ещё бы! Год – это долго, очень долго! Это целых триста шестьдесят пять дней!..

– Триста… шестьдесят… пять… – повторил Страшила. – А что, это больше чем три?

– Какой ты глупый! – ответил Дровосек. – Ты, видно, совсем не умеешь считать!

– Ошибаешься! – гордо возразил Страшила. – Я очень хорошо умею считать! – И он начал считать, загибая пальцы: – Хозяин сделал меня – раз! Я поссорился с вороной – два! Элли сняла меня с кола – три! А больше со мной ничего не случилось, значит, дальше и считать незачем!

Железный Дровосек так удивился, что даже не смог ничего возразить. В это время Элли принесла маслёнку.

– Где смазывать? – спросила она.

– Сначала шею, – ответил Железный Дровосек.

И Элли смазала шею, но она так заржавела, что Страшиле долго пришлось поворачивать голову Дровосека направо и налево, пока шея не перестала скрипеть.

– Теперь, пожалуйста руки!

И Элли стала смазывать суставы рук, а Страшила осторожно поднимал и опускал руки Дровосека, пока они стали действительно как новенькие. Тогда Железный Дровосек глубоко вздохнул и бросил топор.

– Ух, как хорошо! – сказал он. – Я поднял вверх топор, прежде чем заржаветь и очень рад, что могу от него избавиться. Ну, а теперь дайте мне маслёнку, я смажу себе ноги и всё будет в порядке.

Смазав ноги так, что он мог свободно двигать ими, Железный Дровосек много раз поблагодарил Элли, потому что он был очень вежливым.

– Я стоял бы здесь до тех пор, пока не обратился бы в железную пыль. Вы спасли мне жизнь! Кто вы такие?

– Я Элли, а это мои друзья…

– Тото!

– Страшила! Я набит соломой!

– Об этом нетрудно догадаться по твоим разговорам, – заметил Железный Дровосек. – Но как вы сюда попали?

– Мы идём в Изумрудный город к великому волшебнику Гудвину и провели в твоей хижине ночь.

– Зачем вы идёте к Гудвину?

– Я хочу, чтобы Гудвин вернул меня в Канзас, к папе и маме, – сказала Элли.

– А я хочу попросить у него немножечко мозгов для моей соломенной головы, – сказал Страшила.

– А я иду просто потому, что люблю Элли и потому, что мой долг – защищать её от врагов! – сказал Тотошка.

Железный Дровосек глубоко задумался.

– Как вы полагаете, великий Гудвин может дать мне сердце?

– Думаю, что может, – отвечала Элли. – Ему это не труднее, чем дать Страшиле мозги.

– Так вот, если вы примете меня в компанию, я пойду с вами в Изумрудный город и попрошу великого Гудвина дать мне сердце. Ведь иметь сердце – самое заветное моё желание!

Элли радостно воскликнула:

– Ах, друзья мои, как я рада! Теперь вас двое, и у вас два заветных желания!

– Пойдём с нами, – добродушно согласился Страшила.

Железный Дровосек попросил Элли доверху наполнить маслом маслёнку и положить её на дно корзинки.

– Я могу попасть под дождь и заржаветь, – сказал он. – И без маслёнки мне придётся плохо…

Потом он поднял топор, и они пошли через лес к дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.

Большим счастьем было для Элли и Страшилы найти такого спутника, как Железный Дровосек – сильного и ловкого.

Когда Дровосек заметил, что Страшила опирается на корявую сучковатую дубину, он тотчас срезал с дерева прямую ветку и сделал для товарища удобную и крепкую трость.

Скоро путники пришли к месту, где дорога заросла кустарником и стала непроходимой. Но Железный Дровосек заработал своим огромным топором и быстро расчистил путь.

Элли шла задумавшись и не заметила, как Страшила свалился в яму. Ему пришлось звать друзей на помощь.

– Почему ты не обошёл кругом? – спросил Железный Дровосек.

– Не знаю! – чистосердечно ответил Страшила. – Понимаешь, у меня голова набита соломой, и я иду к Гудвину попросить немного мозгов.

– Так! – сказал Дровосек. – Во всяком случае мозги – не самое лучшее на свете.

– Вот ещё! – удивился Страшила. – Почему ты так думаешь?

– Раньше у меня были мозги, – пояснил Железный Дровосек. – Но теперь, когда приходится выбирать между мозгами и сердцем, я предпочитаю сердце.

– А почему? – спросил Страшила.

– Послушайте мою историю, и тогда вы поймёте.

И, пока они шли, Железный Дровосек рассказывал им свою историю:

– Я дровосек! Став взрослым, я задумал жениться. Я полюбил от всего сердца одну хорошенькую девушку, а я тогда был ещё из мяса и костей, как и все люди. Но злая тётка, у которой жила девушка, не хотела расстаться с ней, потому что девушка работала на неё. Тётка пошла к волшебнице Гингеме и пообещала ей набрать целую корзину самых жирных пиявок, если та расстроит свадьбу…

– Злая Гингема убита! – перебил Страшила.

– Кем?

– Элли! Она прилетела на убивающем домике и – крак! крак! – села волшебнице на голову.

– Жаль, что этого не случилось раньше! – вздохнул Железный Дровосек и продолжал: – Гингема заколдовала мой топор, он отскочил от дерева и отрубил мне левую ногу. Я очень опечалился: ведь без ноги я не мог быть дровосеком. Я пошёл к кузнецу, и он сделал мне прекрасную железную ногу. Гингема снова заколдовала мой топор, и он отрубил мне правую ногу. Я опять пошёл к кузнецу. Девушка любила меня по прежнему и не отказывалась выйти за меня замуж. «Мы много сэкономим на сапогах и брюках!» – говорила она мне.

Однако злая волшебница не успокоилась: ведь ей очень хотелось получить целую корзину пиявок. Я потерял руки, и кузнец сделал мне железные. Наконец топор отрубил мне голову, и я подумал, что мне пришёл конец. Но об этом узнал кузнец и сделал мне отличную железную голову. Я продолжал работать, и мы с девушкой по-прежнему любили друг друга…

– Тебя, значит, делали по кускам, – глубокомысленно заметил Страшила. – А меня мой хозяин сделал зараз…

– Самое худшее впереди, – печально продолжал Дровосек. – Коварная Гингема, видя, что у неё ничего не выходит, решила окончательно доконать меня. Она ещё раз заколдовала топор, и он разрубил моё туловище пополам. Но, к счастью, кузнец снова узнал об этом, сделал железное туловище и прикрепил к нему на шарнирах мою голову, руки и ноги. Но – увы! – у меня не было больше сердца: кузнец не сумел его вставить.

И мне подумалось, что я, человек без сердца, не имею права любить девушку. Я вернул моей невесте её слово и заявил, что она свободна от своего обещания. Странная девушка почему-то этому совсем не обрадовалась, сказала, что любит меня, как прежде, и будет ждать, когда я одумаюсь. Что с ней теперь, я не знаю: ведь я не видел её больше года…

Железный Дровосек вздохнул, и большие слёзы покатились из его глаз.

– Осторожней! – в испуге вскричал Страшила и вытер ему слёзы голубым носовым платочком. – Ведь ты сразу же заржавеешь от слёз.

– Благодарю, мой друг! – сказал Дровосек, – я забыл, что мне нельзя плакать. Вода вредна мне во всех видах… Итак, я гордился своим новым железным телом и уже не боялся заколдованного топора. Мне страшна была только ржавчина, но я всегда носил с собой маслёнку. Только раз я позабыл её, попал под ливень и так заржавел, что не мог сдвинуться с места, пока вы не спасли меня. Я уверен, что и этот ливень обрушила на меня коварная Гингема… Ах, как это ужасно – стоять целый год в лесу и думать о том, что у тебя совсем нет сердца!

– С этим может сравниться только торчание на колу посреди пшеничного поля, – перебил его Страшила. – Но, правда, мимо меня ходили люди, и можно было разговаривать с воронами…

– Когда меня любили, я был счастливейшим человеком, – продолжал Железный Дровосек, вздыхая. – Если Гудвин даст мне сердце, я вернусь в страну жевунов и женюсь на девушке. Может быть, она всё-таки ждёт меня…

– А я, – упрямо сказал Страшила, – всё-таки предпочитаю мозги: когда нет мозгов, сердце ни к чему.

– Ну, а мне нужно сердце! – возразил Железный Дровосек. – Мозги не делают человека счастливым, а счастье – лучшее, что есть на земле.

Элли молчала, так как не знала, кто из её новых друзей прав.

ЭЛЛИ В ПЛЕНУ У ЛЮДОЕДА

Лес становился глуше. Ветви деревьев, сплетаясь вверху, не пропускали солнечных лучей. На дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, была полутьма.

Шли до позднего вечера. Элли очень устала и Железный Дровосек взял её на руки. Страшила плёлся сзади, сгибаясь под тяжестью топора.

Наконец остановились на ночлег. Железный Дровосек сделал для Элли уютный шалаш из ветвей. Он и Страшила просидели всю ночь у входа в шалаш, прислушиваясь к дыханию девочки и охраняя её сон.

Утром снова двинулись в путь. Дорога стала веселее: деревья опять отступили в стороны, и солнышко ярко освещало жёлтые кирпичи.

За дорогой здесь, видимо, кто-то ухаживал: сучья и ветки, сбитые ветром, были собраны и аккуратно сложены по краям дороги.

Вдруг Элли заметила впереди столб и на нём доску с надписью:
Путник, торопись! За поворотом дороги
исполнятся все твои желания!!!
Элли прочитала надпись и удивилась.

– Что это? Я попаду отсюда прямо в Канзас, к маме и папе?

– А я, – подхватил Тотошка, – поколочу соседского Гектора, этого хвастунишку, который уверяет, что он сильнее меня?

Элли обрадовалась, забыла обо всём на свете и бросилась вперёд. Тотошка следовал за ней с весёлым лаем.

Железный Дровосек и Страшила, увлечённые всё тем же интересным спором, что лучше – сердце или мозги, не заметили, что Элли убежала и мирно шли по дороге. Внезапно они услышали крик девочки и злобный лай Тотошки. Друзья устремились к месту происшествия и успели заметить, как среди деревьев мелькнуло что-то лохматое и тёмное и скрылось в чаще леса. Возле дерева лежал бесчувственный Тотошка, из его ноздрей текли струйки крови.

– Что случилось? – горестно спросил Страшила. – Должно быть, Элли унёс хищный зверь…

Железный Дровосек ничего не говорил: он зорко всматривался вперёд и грозно размахивал огромным топором.

– Квирр… квирр… – вдруг раздалось насмешливое чоканье белки с верхушки высокого дерева. – Что случилось? Двое больших, сильных мужчин отпустили маленькую девочку, и её унёс людоед!

– Людоед? – переспросил Железный Дровосек. – Я не слыхал, что в этом лесу живёт людоед.

– Квирр… квирр… каждый муравей в лесу знает о нём. Эх, вы! Не могли присмотреть за маленькой девочкой! Только черненький зверёк смело вступился за неё и укусил людоеда, но тот так хватил его своей огромной ногой, что он, наверное, умрёт…

Белка осыпала друзей такими насмешками, что им стало стыдно.

– Надо спасать Элли! – вскричал Страшила.

– Да, да! – горячо подхватил Железный Дровосек. – Элли спасла нас, а мы должны отбить её у людоеда. Иначе я умру с горя… – и слёзы покатились по щекам Железного Дровосека.

– Что ты делаешь! – в испуге закричал Страшила, вытирая ему слёзы платочком. – Маслёнка у Элли!

– Если вы хотите выручить маленькую девочку, я покажу вам, где живёт людоед, хотя очень его боюсь, – сказала белка.

Железный Дровосек бережно уложил Тотошку на мягкий мох и сказал:

– Если нам удастся вернуться, мы позаботимся о нём… – И он повернулся к белке: – Веди нас!

Белка запрыгала по деревьям, друзья поспешили за ней. Когда они зашли в глубь леса, показалась серая стена.

Замок людоеда стоял на холме. Его окружала высокая стена, на которую не вскарабкалась бы и кошка. Перед стеной был ров наполненный водой. Утащив Элли, людоед поднял перекидной мост и запер на два засова чугунные ворота.

Людоед жил один. Прежде у него были бараны, коровы и лошади и он держал много слуг. В те времена мимо замка в Изумрудный город часто проходили путники. Людоед нападал на них и съедал. Потом жевуны узнали о людоеде и движение по дороге прекратилось.

Людоед принялся опустошать замок: сначала съел баранов, коров и лошадей, потом добрался до слуг и съел всех, одного за другим. Последние годы людоед прятался в лесу, ловил неосторожного кролика или зайца и съедал его всего с кожей и костями.

Людоед страшно обрадовался, поймав Элли и решил устроить себе настоящий пир. Он притащил девочку в замок, связал и положил на кухонный стол, а сам принялся точить большой нож.

«Клинк… клинк…» – звенел нож.

А людоед приговаривал:

– Ба-га-ра! Знатная попала добыча! Уж теперь полакомлюсь вволю, ба-га-ра!

Людоед был так доволен, что даже разговаривал с Элли:

– Ба-га-ра! А ловко я придумал повесить доску с надписью! Ты думаешь, я действительно исполню твои желания? Как бы не так! Это я нарочно сделал, заманивать таких простаков, как ты! Ба-гар-ра!

Элли плакала и просила у людоеда пощады, но он не слушал и продолжал точить нож.

«Клинк… клинк… клинк…»

И вот людоед занёс над девочкой нож. Она в ужасе закрыла глаза. Однако людоед опустил руку и зевнул.

– Ба-га-ра! Устал я точить этот большой нож! Пойду-ка отдохну часок-другой. После сна и еда приятней.

Людоед пошёл в спальню и вскоре его храп раздался по всему замку и даже был слышен в лесу.

Железный Дровосек и Страшила в недоумении стояли перед рвом, наполненным водой.

– Я бы переплыл через воду, – сказал Страшила. – Но вода смоет мои глаза, уши и рот и я стану слепым, глухим и немым.

– А я утону, – проговорил Железный Дровосек. – Ведь я очень тяжёл. Если даже и вылезу из воды, сейчас же заржавею, а маслёнки нет.

Так они стояли, раздумывая и вдруг услышали храп людоеда.

– Надо спасать Элли, пока он спит, – сказал Железный Дровосек. – Погоди, я придумал! Сейчас мы переберёмся через ров.

Он срубил высокое дерево с развилкой на верхушке, и оно упало на стену замка и прочно легло на ней.

– Полезай! – сказал он Страшиле. – Ты легче меня.

Страшила подошёл к мосту, но испугался и попятился. Белка не выдержала и одним махом вбежала на стену.

– Квирр… квир… эх ты, трус! – крикнула она Страшиле. – Смотри, как это просто делается! – Но, взглянув в окно замка, она даже ахнула от волнения. – Девочка лежит связанная на кухонном столе… Около неё большой нож… девочка плачет… Я вижу, как из её глаз катятся слёзы…

Услышав такие вести, Страшила забыл опасность и чуть ли не быстрее белки взлетел на стену.

– Ох! – только и сказал он, увидев через окно кухни бледное лицо Элли, и мешком свалился во двор.

Прежде чем он встал, белка спрыгнула ему на спину, перебежала двор, шмыгнула через решётку окна и принялась грызть верёвку, которой была связана Элли.

Страшила открыл тяжёлые засовы ворот, опустил подъёмный мост, и Железный Дровосек вошёл во двор, свирепо вращая глазами и размахивая огромным топором.

Всё это он делал, чтобы устрашить людоеда, если тот проснётся и выйдет во двор.

– Сюда! Сюда! – пропищала белка из кухни, и друзья бросились на её зов.

Железный Дровосек вложил остриё топора в щель между дверью и косяком, нажал, и – трах! – дверь слетела с петель. Элли спрыгнула со стола, и все четверо – Железный Дровосек, Страшила, Элли и белка – побежали из замка в лес.

Железный Дровосек в спешке так топал ногами по каменным плитам двора, что разбудил людоеда. Людоед выскочил из спальни, увидел, что девочки нет, и пустился в погоню.

Людоед был невысок, но очень толст. Голова его походила на котёл, а туловище – на бочку. У него были длинные руки, как у гориллы, а ноги обуты в высокие сапоги с толстыми подошвами. На нём был косматый плащ из звериных шкур. На голову вместо шлема людоед надел большую медную кастрюлю, ручкой назад, и вооружился огромной дубиной с шишкой на конце, утыканной острыми гвоздями.

Он рычал от злости, и его сапожища грохотали: «Топ-топ-топ…», а острые зубы стучали: «Клац-клац-клац…»

– Ба-гар-ра! Не уйдёте, мошенники!..

Людоед быстро догонял беглецов. Видя, что от погони не убежать, Железный Дровосек прислонил испуганную Элли к дереву и приготовился к бою. Страшила отстал, ноги его цеплялись за корни, а грудью он задевал за ветки деревьев. Людоед догнал Страшилу, и тот вдруг бросился ему под ноги. Не ожидавший этого людоед кувырком перелетел через Страшилу.

– Ба-гар-ра! Это ещё что за чучело?

Людоед не успел опомниться, как к нему сзади подскочил Железный Дровосек, поднял огромный острый топор и разрубил людоеда пополам вместе с кастрюлей.

– Квирр… квирр… славно сделано! – восхитилась белка и поскакала по деревьям, рассказывая всему лесу о гибели свирепого людоеда.

– Очень остроумно! – похвалил Железный Дровосек Страшилу. – Ты не смог бы лучше свалить людоеда, если бы у тебя были мозги!

– Ты жестоко изранен! – испуганно сказала Элли.

– Пустяки! – добродушно возразил Страшила. – Надо зашить дырки. Он порвал мой костюм, и я боюсь, что из меня вылезет солома.

Элли достала иголку с ниткой и принялась за дело. Пока она зашивала прорехи, из леса послышался слабый визг. Железный Дровосек бросился в чащу и через минуту принёс Тотошку. Храбрый маленький пёсик опомнился от бесчувствия и полз по следу людоеда…

Элли горячо благодарила друзей за их самоотверженность и храбрость. Она взяла обессилившего Тотошку на руки и путники пошли через лес. Вскоре они добрались до дороги, вымощенной жёлтым кирпичом, и бодро двинулись к Изумрудному городу.

ВСТРЕЧА С ТРУСЛИВЫМ ЛЬВОМ

В эту ночь Элли спала в дупле, на мягкой постельки из мха и листьев. Сон её был тревожен: ей чудилось, что она лежит связанная, что людоед заносит над ней руку с огромным ножом. Девочка вскрикивала и просыпалась.

Утром двинулись в путь. Лес был мрачен. Из-за деревьев доносился рёв зверей. Элли вздрагивала от страха, а Тотошка, поджав хвостик, прижимался к ногам Железного Дровосека: он стал очень уважать его после победы над людоедом.

Путники шли, тихо разговаривая о вчерашних событиях и радовались спасению Элли. Дровосек не переставал хвалить находчивость Страшилы.

– Как ловко ты бросился под ноги людоеду, друг Страшила! – говорил он. – Уж не завелись ли у тебя в голове мозги?

– Нет, солома… – отвечал Страшила, пощупав голову.

Эта мирная беседа была прервана громовым рычанием. На дорогу выскочил огромный лев. Одним ударом он подбросил Страшилу в воздух; тот полетел кувырком и упал на краю дороги, распластавшись, как тряпка. Лев ударил Железного Дровосека лапой, но когти заскрипели по железу, а Дровосек от толчка сел и воронка слетела у него с головы.

Крохотный Тотошка смело бросился на врага.

Громадный зверь разинул пасть, чтобы проглотить собачку, но Элли смело выбежала вперёд и загородила собой Тотошку.

– Стой! Не смей трогать Тотошку! – гневно закричала она.

Лев замер в изумлении.

– Простите, – оправдывался Лев. – Но я ведь не съел его…

– Однако ты пытался. Как тебе не стыдно обижать слабых! Ты просто трус!

– А… а как вы узнали, что я трус? – спросил ошеломлённый Лев. – Вам кто-нибудь сказал?..

– Сама вижу по твоим поступкам!

– Удивительно… – сконфуженно проговорил Лев. – Как я не стараюсь скрыть свою трусость, а дело всё-таки выплывает наружу. Я всегда был трусом, но ничего не могу с этим поделать!

– Подумать только, ты ударил бедного, набитого соломой Страшилу!

– Он набит соломой? – спросил Лев, удивлённо глядя на Страшилу.

– Конечно, – ответила Элли, ещё рассерженная на Льва.

– Понимаю теперь, почему он такой мягкий и такой лёгонький, – сказал лев. – А тот, второй, – тоже набитый?

– Нет, он из железа.

– Ага! Недаром я чуть не поломал об него когти. А что это за маленький зверёк, которого ты так любишь?

– Это моя собачка, Тотошка.

– Она из железа или набита соломой?

– Ни то, ни другое. Это настоящая собачка, из мяса и костей!

– Скажи, какая маленькая, а храбрая! – изумился Лев.

– У нас в Канзасе все собаки такие! – с гордостью молвил Тотошка.

– Смешное животное! – сказал Лев. – Только такой трус, как я, и мог напасть на такую крошку…

– Почему же ты трус? – спросила Элли, с удивлением глядя на громадного Льва.

– Таким уродился. Конечно, все считают меня храбрым: ведь лев – царь зверей! Когда я реву – а я реву очень громко, вы слышали – звери и люди убегают с моей дороги. Но если бы слон или тигр напал на меня, я бы испугался, честное слово! Хорошо ещё, что никто не знает, какой я трус, – сказал Лев, утирая слёзы пушистым кончиком хвоста. – Мне очень стыдно, но я не могу переделать себя.

– Может быть, у тебя сердечная болезнь? – спросил Железный Дровосек.

– Возможно, – согласился трусливый Лев.

– Счастливый! А у меня так и сердечной болезни не может быть: у меня нет сердца.

– Если бы у меня не было сердца, – задумчиво сказал Лев. – Может быть я и не был бы трусом.

– Скажи пожалуйста, а ты когда-нибудь дерёшься с другими львами? – поинтересовался Тотошка.

– Где уж мне. Я от них бегу, как от чумы, – признался Лев.

– Фу! – насмешливо фыркнул пёсик. – Куда же ты после этого годен?

– А у тебя есть мозги? – спросил Льва Страшила.

– Есть, вероятно. Я их никогда не видел.

– Моя голова набита соломой, и я иду к великому Гудвину просить немножечко мозгов, – сказал Страшила.

– А я иду к нему за сердцем, – сказал Железный Дровосек.

– А я иду к нему просить, чтобы он вернул нас с Тотошкой в Канзас…

– Где я сведу счёты с соседским щенком, хвастунишкой Гектором, – добавил пёсик.

– Гудвин такой могущественный? – удивился Лев.

– Ему это ничего не стоит, – ответила Элли.

– В таком случае, не даст ли он мне смелости?

– Ему это так же легко, как дать мне мозги, – заверил Страшила.

– Или мне сердце, – прибавил Железный Дровосек.

– Или вернуть меня в Канзас, – закончила Элли.

– Тогда примите меня в компанию, – сказал трусливый Лев. – Ах, если бы я мог получить хоть немного смелости… Ведь это моё заветное желание!

– Я очень рада! – сказала Элли. – Это третье желание и если исполнятся все три, Гудвин вернёт меня на родину. Идём с нами…

– И будь нам добрым товарищем, – сказал Дровосек. – Ты будешь отгонять от Элли других зверей. Должно быть, они ещё трусливее тебя, раз бегут от одного твоего рёва.

– Они трусы, – проворчал Лев. – Да я-то от этого не становлюсь храбрее.

Путешественники двинулись дальше по дороге, и Лев пошёл величавым шагом рядом с Элли. Тотошке и этот спутник сначала не понравился. Он помнил, как Лев хотел проглотить его. Но скоро он привык к нему и они сделались большими друзьями.

САБЛЕЗУБЫЕ ТИГРЫ

В этот вечер шли долго и остановились ночевать под развесистым деревом. Железный Дровосек нарубил дров и развёл большой костёр, около которого Элли чувствовала себя очень уютно. Она и друзей пригласила разделить это удовольствие, но Страшила решительно отказался, ушёл от костра подальше и внимательно следил, чтобы ни одна искорка не попала на его костюм.

– Моя солома и огонь – такие вещи, которые не могут быть соседями, – объяснил он.

Трусливый Лев тоже не пожелал приблизится к костру.

– Мы, дикие звери, не очень-то любим огонь, – сказал Лев. – Теперь, когда я в твоей компании, Элли, и может быть, и привыкну, но сейчас он меня ещё слишком пугает…

Только Тотошка, не боявшийся огня, лежал на коленях у Элли, щурил на костёр свои маленькие глаза и наслаждался его теплом. Элли по братски разделила с Тотошкой последний кусок хлеба.

– Что я буду теперь есть? – спросила она, бережно собирая крошки.

– Хочешь, я поймаю в лесу лань? – спросил Лев. – Правда, у вас, людей, плохой вкус, и вы предпочитаете жареное мясо сырому, но ты можешь поджарить его на углях.

– О, только никого не убивать! – взмолился Железный Дровосек. – Я так буду плакать о бедной лани, что никакого масла не хватит смазывать моё лицо…

– Как угодно, – пробурчал Лев и отправился в лес.

Он вернулся оттуда нескоро, улёгся с сытым мурлыканьем поодаль от костра и уставил на пламя свои жёлтые глаза с узкими щёлками зрачков.

Зачем Лев ходил в лесную чащу, никому не было известно. Сам он молчал, а остальные не спрашивали.

Страшила тоже пошёл в лес, и ему посчастливилось найти дерево, на котором росли орехи. Он рвал их своими мягкими непослушными пальцами. Орехи выскальзывали у него из рук, и ему приходилось собирать их в траве. В лесу было темно, как в погребе, и только Страшиле, видевшему ночью, как днём, это не причиняло никаких неудобств. Но, когда он набирал полную горсть орехов, они вдруг вываливались у него из рук, и всё приходилось начинать снова. Всё же Страшила с удовольствием собирал орехи, боясь подходить к костру. Только увидев, что костёр начинает угасать, он приблизился к Элли с полной корзиной орехов и девочка поблагодарила его за труды.

Утром Элли позавтракала орехами. Она и Тотошке предложила орехов, но пёсик с презрением отвернул от них нос: встав спозаранку, он поймал в лесу жирную мышь (к счастью, Дровосек этого не видел).

Путники снова двинулись к Изумрудному городу. Этот день принёс им много приключений. Пройдя около часа, они остановились перед оврагом, который тянулся по лесу вправо и влево насколько хватало глаз.

Овраг был широк и глубок. Когда Элли подползла к его краю и заглянула вниз, у неё закружилась голова и она невольно отпрянула назад. На дне пропасти лежали острые камни и между ними журчал невидимый ручей.

Стены оврага были отвесны. Путники стояли печальные: им казалось, что путешествие к Гудвину окончилось и придётся идти назад. Страшила в недоумении тряс головой, Железный Дровосек схватился за грудь, а Лев огорчённо опустил морду.

– Что же делать? – спросила Элли с огорчением.

– Не имею понятия, – огорчённо ответил Железный Дровосек, а Лев в недоумении почесал лапой нос.

Страшила сказал:

– Ух, какая большая яма! Через неё мы не перепрыгнем. Нам тут и сидеть!

– Я бы, пожалуй, перепрыгнул, – сказал Лев, измерив глазом расстояние.

– Значит, ты перенесёшь нас? – догадался Страшила.

– Попробую, – сказал Лев. – Кто осмелится первым?

– Придётся мне, – сказал Страшила. – Если ты упадёшь, Элли разобьётся насмерть, да и Железному Дровосеку плохо будет. А уж я не расшибусь, будьте спокойны…

– Да я-то сам боюсь свалиться или нет? – сердито перебил Лев разболтавшегося Страшилу. – Ну, раз больше ничего не остаётся, прыгаю. Садись!

Страшила влез к нему на спину и Лев съёжился на краю расселины, готовясь к прыжку.

– Почему ты не разбегаешься? – спросила Элли.

– Это не в наших львиных привычках. Мы прыгаем с места.

Он сделал огромный прыжок и благополучно перескочил на другую сторону. Все обрадовались, и Лев, ссадив Страшилу, тотчас прыгнул обратно.

Следующей села Элли. Держа Тотошку в одной руке, другой она вцепилась в жёсткую гриву Льва. Элли взлетела на воздух, и ей показалось, что она снова поднимается на убивающем домике но не успела испугаться, как была уже на твёрдой земле.

Последним переправился Железный Дровосек, чуть не потеряв во время прыжка свою шапку-воронку.

Когда Лев отдохнул, путешественники двинулись дальше по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом. Элли догадалась, что овраг появился, вероятно, от землетрясения, уже после того, как провели дорогу к Изумрудному городу. Элли слыхала, что от землетрясений в земле могут образовываться трещины. Правда, отец не рассказывал ей о таких громадных трещинах, но ведь страна Гудвина была совсем особенная, и всё в ней было не так, как на всём прочем свете.

За оврагом по обеим сторонам дороги потянулся ещё более угрюмый лес, и стало темно. Из зарослей послышалось глухое сопение и протяжный рёв. Путникам стало жутко, а Тотошка совсем запутался в ногах у Льва, считая теперь, что Лев теперь сильнее Железного Дровосека. Трусливый Лев сообщил путникам, что в этом лесу живут саблезубые тигры.

– Что это за звери? – осведомился Дровосек.

– Это страшные чудовища, – боязливо прошептал Лев. – Они куда больше обыкновенных тигров, живущих в других частях страны. У них из верхней челюсти торчат клыки, как сабли. Такими клыками эти тигры могут проколоть меня, как котёнка. Я ужасно боюсь саблезубых тигров…

Все сразу притихли и стали осторожно ступать по жёлтым кирпичам.

Элли сказала шёпотом:

– Я читала в книжке, что у нас в Канзасе саблезубые тигры водились в древние времена, но потом все вымерли, а здесь, видно, живут до сих пор…

– Да вот живут, к несчастью, – отозвался трусливый Лев. – Я увидел одного издалека, так заболел от страха…

За этими разговорами путники неожиданно подошли к новому оврагу, который оказался шире и глубже первого. Взглянув на него, Лев отказался прыгать: эта задача была ему не под силу. Все стояли в молчании, не зная, что делать. Вдруг Страшила сказал:

– Вот на краю большое дерево. Пусть Дровосек подрубит его так, чтобы оно упало через пропасть, и у нас будет мост.

– Ловко придумано! – восхитился Лев. – Можно подумать, что всё-таки у тебя в голове есть мозги.

– Нет, – скромно отозвался Страшила, на всякий случай пощупав голову. – Я просто вспомнил, что так сделал Железный Дровосек, когда мы с ним спасали Элли от людоеда.

Несколькими мощными ударами топора Железный Дровосек подрубил дерево, потом все путешественники, не исключая Тотошки упёрлись в ствол, кто руками, а кто лапами и лбом. Дерево затрещало и упало вершиной на ту сторону рва.

– Ура! – разом крикнули все.

Но только что путники пошли по стволу, придерживаясь за ветки, как в лесу послышался продолжительный вой, и к оврагу подбежали два свирепых тигра с клыками, торчавшими из пасти, как сверкающие белые сабли.

– Саблезубые тигры… – прошептал Лев, дрожа, как лист.

– Спокойствие! – закричал Страшила. – Переходите!

Лев, замыкавший шествие, обернулся к тиграм и испустил такое великолепное рычание, что Элли с перепугу чуть не свалилась в пропасть. Даже чудовища остановились, и глядели на Льва, не понимая, как такой небольшой зверь может так громко реветь.

Эта задержка дала возможность путникам перейти овраг, и Лев в три прыжка нагнал их. Саблезубые тигры, видя, что добыча ускользает, вступили на мост. Они шли по дереву, то и дело останавливаясь, негромко, но грозно рыча и блестя белыми клыками. Вид их был так страшен, что Лев сказал Элли:

– Мы погибли! Бегите, я постараюсь задержать этих бестий. Жаль, что я не успел получить от Гудвина хоть немного смелости! Однако буду драться, пока не умру.

В соломенную голову Страшилы в этот день приходили блестящие мысли. Толкнув Дровосека, он закричал:

– Руби дерево!

Железный Дровосек не заставил себя долго просить. Он наносил своим огромным топором такие отчаянные удары, что в два-три удара перерубил верхушку дерева, и ствол, лишённый опоры, с грохотом повалился в пропасть. Громадные звери полетели вместе с ним и разбились об острые камни, лежащие на дне оврага.

– Ффу! – сказал Лев с глубоким вздохом облегчения и торжественно подал Страшиле лапу. – Спасибо! Поживём ещё, а то я совсем было простился с жизнью. Не очень-то приятная штука попасть на зубы к таким чудовищам! Слышите, как у меня бьётся сердце?

– Ах! – печально вздохнул Железный Дровосек. – Хотел бы я, чтобы у меня так билось сердце!

Друзья торопились покинуть мрачный лес, из которого могли выскочить другие саблезубые тигры. Но Элли так устала и напугалась, что не могла идти. Лев посадил её и Тотошку на спину, и путники быстро пошли вперёд. Как они обрадовались, увидев вскоре, что деревья становятся всё реже и тоньше! Солнышко весёлыми лучами освещало дорогу, и скоро путники вышли на берег широкой и быстрой реки.

– Теперь уж можно не беспокоится, – радостно сказал Лев. – Тигры никогда не выходят из своего леса: эти зверюги почему-то боятся открытого пространства…

Все вздохнули свободно, но сейчас же у них появилась новая забота.

– Как же мы переправимся? – сказали Элли, Железный Дровосек, трусливый Лев и Тотошка и все разом посмотрели на Страшилу.

Польщённый общим вниманием, Страшила принял важный вид и приложил палец ко лбу. Думал он не очень долго.

– Ведь река – это не суша, а суша – не река! – важно изрёк он. – По реке не пойдёшь пешком, значит…

– Значит? – переспросила Элли.

– Значит, Железный Дровосек должен сделать плот, и мы переплывём реку!

– Какой ты умный! – восхищённо воскликнули все.

– Чрезвычайно признателен! – Страшила раскланялся.

Дровосек принялся рубить деревья и стаскивать их к реке с помощью сильного Льва. Элли прилегла на траве отдохнуть. Страшиле по обыкновению не сиделось на месте. Он разгуливал по берегу реки и нашёл деревья со спелыми плодами. Путники решили устроить здесь ночлег. Элли, поужинав вкусными плодами, заснула под охраной своих верных друзей и во сне видела удивительный Изумрудный город и великого волшебника Гудвина.

ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ РЕКУ

Ночь прошла спокойно. Утром Железный Дровосек докончил плот, срубил шесты для себя и Страшилы и предложил путникам садиться. Элли с Тотошкой на руках устроилась посередине плота. Трусливый Лев ступил на край, плот накренился, и Элли закричала от страха. Но Железный Дровосек и Страшила поспешили вскочить на другой край, и равновесие восстановилось. Железный Дровосек и Страшила погнали плот через реку, за которой начиналась чудесная равнина, кое-где покрытая чудесными рощами и вся освещённая солнцем.

Всё шло прекрасно, пока плот не приблизился к середине реки. Здесь быстрое течение подхватило его и понесло по реке а шесты не доставали дна. Путешественники растерянно смотрели друг на друга.

– Очень скверно! – воскликнул Железный Дровосек. – Река унесёт нас в Фиолетовую страну и мы попадём в рабство к злой волшебнице.

– И тогда я не получу мозгов! – сказал Страшила.

– А я смелости! – сказал Лев.

– А я сердца! – добавил Железный Дровосек.

– А мы никогда не вернёмся в Канзас! – закончили Элли и Тотошка.

– Нет, мы должны добраться до Изумрудного города! – вскричал Страшила и налёг на шест.

К несчастью, в этом месте оказалась илистая отмель и шест глубоко воткнулся в неё. Страшила не успел выпустить шест из рук, а плот несло по течению, и через мгновение Страшила уже висел на шесте посредине реки, без опоры под ногами.

– До свиданья! – только и успел крикнуть Страшила друзьям, но плот уже был далеко.

Положение Страшилы было отчаянное. «Здесь мне хуже, чем до встречи с Элли, – думал бедняга. – Там я хоть ворон пытался пугать – всё-таки занятие. А кто же ставит пугала посредине реки? Ох, кажется, я никогда не получу мозгов!»

Тем временем плот нёсся вниз по течению. Несчастный Страшила остался далеко позади и скрылся за поворотом реки.

– Придётся мне лезть в воду, – молвил трусливый Лев, задрожав всем телом. – Ух, как я боюсь воды! Вот если бы я получил от Гудвина смелость, мне вода была бы нипочём… Но ничего не поделаешь, надо же добраться до берега. Я поплыву, а вы держитесь за мой хвост!

Лев плыл, пыхтя от напряжения, а Железный Дровосек крепко держался за кончик хвоста. Трудная была работа – тащить плот, но всё же Лев медленно продвигался к другому берегу реки. Скоро Элли убедилась, что шест достаёт дно и начала помогать Льву. После больших усилий совершенно измученные путники наконец достигли берега – далеко-далеко от того места, где начинали переправу.

Лев тут же растянулся на траве лапами кверху, чтобы просушить намокшее брюхо.

– Куда теперь пойдём? – спросил он, щурясь на солнышко.

– Обратно, туда, где остался наш друг, – ответила Элли. – Ведь не можем же мы уйти отсюда, не выручив милого Страшилу.

Путники пошли берегом против течения реки. Они брели долго, повесив головы и заплетаясь ногами в густой траве, и с грустью думали об оставшемся над рекой товарище. Вдруг Железный Дровосек закричал из всех сил:

– Смотрите!

И они увидели Страшилу, мужественно висевшего на шесте посредине широкой и быстрой реки. Страшила издали выглядел таким одиноким, и маленьким, и печальным, что у путников на глазах навернулись слёзы. Железный Дровосек разволновался больше всех. Он бесцельно бегал по берегу, рискнул было зачем-то сунуться в воду, но сейчас же отбежал назад. Потом сдёрнул воронку, приложил ко рту, как рупор, и оглушительно заорал:

– Страшила! Милый друг! Держись! Сделай одолжение, не падай в воду!

Железный Дровосек умел очень вежливо просить.

До путников слабо долетел ответ:

– …жусь!… огда… е… стаю…

Это означало: «держусь! Никогда не устаю!»

Вспомнив, что Страшила и в самом деле никогда не уставал, друзья очень ободрились и Железный Дровосек снова заорал в свою воронку-рупор:

– Не падай духом! Не уйдём отсюда, пока не выручим тебя!

И ветер донёс ответ:

– …ду!… е… нуйтесь… а… ня…

И это означало: «жду! Не волнуйтесь за меня!»

Железный Дровосек предложил сплести длинную верёвку из древесной коры. Потом он, Дровосек, полезет в воду и снимет Страшилу, а Лев вытащит их за верёвку. Но Лев насмешливо покачал головой:

– Ты ведь плаваешь не лучше топора!

Железный Дровосек сконфуженно замолчал.

– Должно быть, придётся мне опять плыть, – сказал Лев. – Только трудно будет так рассчитать, чтобы течение принесло меня прямо к Страшиле…

– А я сяду к тебе на спину и буду тебя направлять! – предложил Тотошка.

Пока путники так судили да рядили, на них издали с любопытством поглядывал длинноногий важный аист. Потом он потихоньку подошёл и стал на безопасном расстоянии, поджав правую ногу и прищурив левый глаз.

– Что вы за публика? – спросил он.

– Я Элли, а это мои друзья – Железный Дровосек, трусливый Лев и Тотошка. Мы идём в Изумрудный город.

– Дорога в Изумрудный город не здесь, – заметил аист.

– Мы знаем её. Но нас унесла река и мы потеряли товарища.

– А где он?

– Во-он, видишь? – Элли показала пальчиком. – Висит на шесте.

– Зачем он туда забрался?

Аист был обстоятельной птицей и хотел знать всё до мельчайших подробностей. Элли рассказала, как Страшила оказался посреди реки.

– Ах, если бы ты его спас! – вскричала Элли и умоляюще сложила руки. – Как бы мы были тебе благодарны!

– Я подумаю, – важно сказал аист и закрыл правый глаз, потому что, когда аисты думают, обязательно закрывают правый глаз. Но левый глаз он закрыл ещё раньше.

И вот он стоял с закрытыми глазами на левой ноге и покачивался, а Страшила висел на шесте посреди реки и тоже покачивался от ветра. Путникам надоело ждать и Железный Дровосек сказал:

– Послушаю я, о чём он думает, – и потихоньку подошёл к аисту.

Но до него донеслось ровное, с присвистом, дыхание аиста, и Дровосек удивлённо крикнул:

– Да он спит!

Аист и в самом деле заснул, пока думал.

Лев ужасно разгневался и рявкнул:

– Я его съем!

Аист спал чутко и вмиг открыл глаза:

– Вам кажется, что я сплю? – схитрил он. – Нет, я просто задумался. Такая трудная задача… Но, пожалуй, я перенёс бы вашего товарища на берег, не будь он такой большой и тяжёлый

– Это он-то тяжёлый? – вскричала Элли. – Да ведь Страшила набит соломой и лёгкий как пёрышко! Даже я его поднимаю!

– В таком случае, я попытаюсь, – сказал аист. – Но смотрите, если он окажется слишком тяжёл, я брошу его в воду. Хорошо бы сначала свешать вашего друга на весах, но так как это невозможно, то я лечу!

Как видно, аист был осторожной и обстоятельной птицей.

Аист взмахнул широкими крыльями и полетел к Страшиле. Он вцепился ему в плечи крепкими когтями, легко поднял и перенёс на берег, где сидела Элли с друзьями.

Когда Страшила вновь очутился на берегу, он горячо обнял друзей и потом обратился к аисту:

– Я думал, мне вечно придётся торчать на шесте посреди реки и пугать рыб! Сейчас я не могу поблагодарить тебя как следует, потому что у меня в голове солома. Но, побывав у Гудвина, я разыщу тебя, и ты узнаешь, какова благодарность человека с мозгами.

– Очень рад, – солидно отвечал аист. – Я люблю помогать другим в несчастье, особенно, когда это не стоит мне большого труда… Однако заболтался я с вами. Меня ждут жена и дети. Желаю вам благополучно дойти до Изумрудного города и получить то, за чем вы идёте!

И он вежливо подал каждому путнику свою красную морщинистую лапу, и каждый путник дружески пожал её, а Страшила так тряс, что чуть не оторвал её.

Аист улетел, а путешественники пошли по берегу. Счастливый Страшила шёл, приплясывая, и пел:

– Эй-гей-гей-го! Я снова с Элли!

Потом, через три шага:

– Эй-гей-гей-го! Я снова с Железным Дровосеком!

И так он перебирал всех, не исключая и Тотошки, а потом снова начинал свою нескладную, но весёлую и добродушную песенку.

КОВАРНОЕ МАКОВОЕ ПОЛЕ

Путники весело шли по лугу, усеянному великолепными белыми и голубыми цветами. Часто попадались красные маки невиданной величины с очень сильным ароматом. Всем было весело: Страшила был спасён, ни людоед, ни овраги, ни саблезубые тигры, ни быстрая река не остановила друзей на пути к Изумрудному городу и они предполагали, что все опасности остались позади.

– Какие чудные цветы! – воскликнула Элли.

– Они хороши! – вздохнул Страшила. – Конечно, будь у меня мозги, я восхищался бы цветами больше, чем теперь.

– А я полюбил бы их, если бы у меня было сердце, – вздохнул Железный Дровосек.

– Я всегда был в дружбе с цветами, – сказал трусливый Лев. – Они милые и безобидные создания и никогда не выскакивают на тебя из-за угла, как эти страшные саблезубые тигры. Но в моём лесу не было таких больших и ярких цветов.

Чем дальше шли путники, тем больше становилось в поле маков. Все другие цветы исчезли, заглушённые зарослями мака. И скоро путешественники оказались среди необозримого макового поля. Запах мака усыпляет, но Элли этого не знала и продолжала идти, беспечно вдыхая сладковатый усыпляющий аромат и любуясь огромными красными цветами. Веки её отяжелели, и ей ужасно захотелось спать. Однако Железный Дровосек не позволил ей прилечь.

– Надо спешить, чтобы к ночи добраться до дороги, вымощенной жёлтым кирпичом, – сказал он, и Страшила поддержал его.

Они прошли ещё несколько шагов, но Элли не могла больше бороться со сном – шатаясь, она опустилась среди маков, со вздохом закрыла глаза и заснула.

– Что же с ней делать? – спросил в недоумении Дровосек.

Если Элли останется здесь, она будет спать, пока не умрёт, – сказал лев, широко зевая. – Аромат этих цветов смертелен. У меня тоже слипаются глаза, а собачка уже спит.

Тотошка действительно лежал на ковре из маков возле своей маленькой хозяйки. Только на Страшилу и Железного Дровосека не действовал губительный аромат цветов и они были бодры как всегда.

– Беги! – сказал Страшила трусливому Льву. – Спасайся из этого опасного места. Мы донесём девочку, а если ты заснёшь, нам с тобой не справиться. Ведь ты слишком тяжёл!

Лев прыгнул вперёд и мигом скрылся из глаз. Железный Дровосек и Страшила скрестили руки и посадили на них Элли. Они сунули Тотошку сонной девочке, и та бессознательно вцепилась в его мягкую шерсть. Страшила и Железный Дровосек шли среди макового поля по широкому следу примятых цветов, оставленному Львом, и им казалось, что полю не будет конца.

Но вот вдали показались деревья и зелёная трава. Друзья облегчённо вздохнули: они боялись, что долгое пребывание в отравленном воздухе убьёт Элли. На краю макового поля они увидели Льва. Аромат цветов победил мощного зверя и он спал, широко раскинув лапы в последнем усилии достигнуть спасительного луга.

– Мы не сможем ему помочь! – печально сказал Железный Дровосек. – Он слишком велик для нас. Теперь он заснул навсегда, и, может быть ему снится, что он наконец получил смелость…

– Очень, очень жаль! – сказал Страшила. – Несмотря на свою трусость, лев был добрым товарищем и мне горько покинуть его здесь, среди проклятых маков. Но идём, надо спасать Элли.

Пока друзья сидели и смотрели по сторонам, невдалеке заколыхалась трава и на лужайку выскочил жёлтый дикий кот. Оскалив острые зубы, и прижав уши к голове, он гнался за добычей. Железный Дровосек вскочил и увидел бегущую серую полевую мышь. Кот занёс над ней когтистую лапу, и мышка, жалобно пискнув, закрыла глаза, но Железный Дровосек сжалился над беззащитным созданием и отрубил голову дикому коту. Мышка открыла глаза и увидела, что враг мёртв. Она сказала Железному Дровосеку:

– Благодарю вас! Вы спасли мне жизнь.

– О, полно, не стоит говорить об этом, – возразил Железный Дровосек, которому, по правде, неприятно было оттого, что пришлось убить кота. – Вы знаете, у меня нет сердца, но я всегда стараюсь помочь в беде слабому, будь это даже простая серая мышь!

– Простая мышь! – в негодовании пискнула мышка. – Что вы хотите сказать этим, сударь? Да знаете ли вы, что я – Рамина, королева полевых мышей?

– О, в самом деле? – вскричал поражённый Дровосек. – Тысяча извинений, ваше величество!

– Во всяком случае, спасая мне жизнь, вы исполнили свой долг. – Сказала королева, смягчаясь.

В этот момент несколько мышей, запыхавшись, выскочили на полянку и со всех ног подбежали к королеве.

– О, ваше величество! – наперебой запищали они. – Мы думали, что вы погибли, и приготовились оплакивать вас! Но кто убил злодея кота? – И они так низко поклонились маленькой королеве, что стали на головы и задние лапки их заболтались в воздухе.

– Его зарубил вот этот странный железный человек. Вы должны служить ему и исполнять его желания! – важно сказала королева Рамина.

– Пусть он приказывает! – хором закричали мыши.

Но в этот момент они все пустились в рассыпную во главе с самой королевой. Дело в том, что Тотошка, открыв глаза и увидев вокруг себя мышей, испустил восхищённый вопль и ринулся в середину стаи. Он ещё в Канзасе прославился как великий охотник на мышей и ни один кот не мог сравниться с ним в ловкости. Но Железный Дровосек схватил пёсика и закричал мышам:

– Сюда! Сюда! Обратно! Я держу его!

Королева мышей высунула голову из густой травы и боязливо спросила:

– Вы уверены, что он не съест меня и моих придворных?

– Успокойтесь, ваше величество! Я его не выпущу!

Мыши собрались снова и Тотошка, после бесполезных попыток вырваться из железных рук Дровосека, утихомирился. Чтобы пёсик больше не пугал мышей, его пришлось привязать к вбитому в землю колышку.

Главная фрейлина-мышь заговорила:

– Великодушный незнакомец! Чем прикажете отблагодарить вас за спасение королевы?

– Я, право, теряюсь, – начал Железный Дровосек, но находчивый Страшила перебил его:

– Спасите нашего друга Льва! Он в маковом поле.

– Лев! – вскричала королева. – Он съест всех нас!

– О, нет! – ответил Страшила. – Это трусливый Лев, он очень смирен, да, кроме того, он спит.

– Ну что ж, попробуем. Как это сделать?

– Много ли мышей в вашем королевстве?

– О, целые тысячи!

– Велите собрать их всех и пусть каждая принесёт с собой длинную нитку.

Королева Рамина отдала приказ придворным, и они с таким усердием кинулись по всем направлениям, что только лапки замелькали.

– А ты, друг, – обратился Страшила к Железному Дровосеку. – Сделай прочную тележку – вывезти Льва из макового поля.

Железный Дровосек принялся за дело и работал с таким рвением, что, когда появились первые мыши с длинными нитками в зубах, крепкая тележка с колёсами из цельных деревянных обрубков была готова.

Мыши сбегались отовсюду, их было многие тысячи, всех величин и возрастов; тут собрались и маленькие мыши, и средние мыши, и большие старые мыши. Одна дряхлая старушка мышь приплелась на полянку с большим трудом и поклонившись королеве, тотчас свалилась лапками кверху. Две внучки уложили бабушку на лист лопуха и усердно махали над ней травинками, чтобы ветерок привёл её в чувство.

Трудно было запрячь в телегу такое количество мышей: пришлось привязать к передней оси целые тысячи ниток. Притом Дровосек и Страшила торопились, боясь, что Лев умрёт в маковом поле, и нитки путались у них в руках. Да ещё некоторые молодые шаловливые мышки перебегали с места на место и запутывали упряжку. Наконец каждая нитка была одним концом привязана к телеге, а другим – к мышиному хвосту и порядок установился.

В это время проснулась Элли и с удивлением смотрела на странную картину. Страшила в немногих словах рассказал ей о том, что случилось и обратился к королеве-мыши:

– Ваше величество! Позвольте представить вам Элли – фею убивающего домика.

Две высокие вежливо раскланялись и завязали дружеский разговор…

Сборы кончились.

Нелегко было двум друзьям взвалить тяжёлого Льва на телегу. Но они всё же подняли его и мыши с помощью Страшилы и Железного Дровосека быстро вывезли телегу с макового поля.

Лев был привезён на полянку, где сидела Элли под охраной Тотошки. Девочка сердечно поблагодарила мышей за спасение верного друга, которого успела сильно полюбить.

Мыши перегрызли нитки, привязанные к их хвостам и поспешили к своим домам. Королева-мышь подала девочке крошечный серебряный свисточек.

– Если я буду вам нужна снова, – сказала Рамина. – Свистните в этот свисточек и я явлюсь к вашим услугам. До свиданья!

– До свиданья! – ответила Элли.

Но в это время Тотошка сорвался с привязи и мыши пришлось спасаться в густой траве с поспешностью, совсем неприличной для королевы.

Путники терпеливо ждали, когда проснётся трусливый Лев; он слишком долго дышал отравленным воздухом макового поля. Но Лев был крепок и силён, и коварные маки не смогли убить его. Он открыл глаза, несколько раз широко зевнул и попробовал потянуться, но перекладины телеги помешали ему.

– Где я? Разве я ещё жив?

Увидев друзей, Лев страшно обрадовался и скатился с телеги.

– Расскажите, что случилось? Я изо всех сил бежал по маковому полю, но с каждым шагом лапы мои становились всё тяжелее и усталость свалила меня. Дальше я ничего не помню.

Страшила рассказал, как мыши вывезли Льва с макового поля.

Лев покачал головой:

– Как это удивительно! Я всегда считал себя большим и сильным. И вот цветы, такие ничтожные по сравнению со мной, чуть не убили меня, а жалкие, маленькие существа, мыши, на которых я всегда смотрел с презрением, спасли меня! А всё это потому, что их много, они действуют дружно и становятся сильнее меня, Льва, царя зверей! Но что мы будем делать, друзья мои?

– Продолжим путь к Изумрудному городу, – ответила Элли. – Три заветных желания должны быть выполнены и это откроет мне путь на родину!

НА КОГО ПОХОЖ ГУДВИН?

Когда Лев оправился, вся компания весело двинулась в путь по мягкой зелёной траве. Так они дошли до дороги, вымощенной жёлтым кирпичом и обрадовались ей, как милому старому другу.

Скоро по сторонам дороги появились красивые изгороди, за ними стояли фермерские домики, а на полях работали мужчины и женщины. Изгороди и дома были выкрашены в красивый ярко-зелёный цвет, и люди носили зелёную одежду.

– Это значит, что началась Изумрудная страна, – сказал Железный Дровосек.

– Почему? – спросил Страшила.

– Разве ты не знаешь, что изумруд – зелёный?

– Я ничего не знаю, – с гордостью возразил Страшила. – Вот когда у меня будут мозги, тогда я буду всё знать!

Жители Изумрудной страны ростом были не выше жевунов. На головах у них были такие же широкополые шляпы с острым верхом, но без серебряных бубенчиков. Казалось они были неприветливы: никто не подходил к Элли и даже издали не обращался к ней с вопросами. На самом деле они просто боялись большого грозного Льва и маленького Тотошки.

– Думаю я, что нам придётся ночевать в поле, – заметил Страшила.

– А мне хочется есть, – сказала девочка. – Фрукты здесь хороши, а всё-таки надоели мне так, что я их видеть не могу и все их променяла бы на корочку хлеба! И Тотошка отощал совсем… Что ты, бедненький, ешь?

– Да так, что придётся, – уклончиво отвечал пёсик.

Он совсем не хотел признаться, что каждую ночь сопровождал Льва на охоту и питался остатками его добычи.

Завидев домик, на крыльце которого стояла хозяйка, казавшаяся приветливее других жительниц селения, Элли решила попроситься на ночлег. Оставив приятелей за забором, она смело подошла к крыльцу.

Женщина спросила:

– Что тебе нужно, дитя?

– Пустите нас, пожалуйста, переночевать!

– Но с тобой Лев!

– Не бойтесь его: он ручной, да и, кроме того, трус!

– Если это так, входите, – ответила женщина. – Вы получите ужин и постели.

Компания вошла в дом, удивив и перепугав детей и хозяина дома. Когда прошёл всеобщий испуг, хозяин спросил:

– Кто вы такие и куда вы идёте?

– Мы идём в Изумрудный город, – ответила Элли. – И хотим увидеть великого Гудвина!

– О, неужели! Уверены ли вы что Гудвин захочет вас видеть?

– А почему нет?

– Видите ли, он никого не принимает. Я много раз бывал в Изумрудном городе, это удивительное и прекрасное место, но мне никогда не удавалось увидеть великого Гудвина, и я знаю, что его никто никогда не видел.

– Разве он не выходит?

– Нет. И день и ночь он сидит в большом тронном зале своего своего дворца, и даже те, кто ему прислуживает, не видят его лица.

– На кого же он похож?

– Трудно сказать, – задумчиво ответил хозяин. – Дело в том, что Гудвин – великий мудрец и может принимать любой вид. Иногда он появляется в виде птицы или слона, а то вдруг оборотится кротом. Иные видели его в образе рыбы или мухи и во всяком другом виде, какой ему заблагорассудится принять. Но каков его настоящий вид – не знает никто из людей.

– Это поразительно и страшно, – сказала Элли. – Но мы попытаемся увидеть его, иначе наше путешествие окажется напрасным.

– Зачем вы хотите увидеть Гудвина великого и ужасного? – спросил хозяин.

– Я хочу попросить немножко мозгов для моей соломенной головы, – отвечал Страшила.

– О, для него это сущие пустяки! Мозгов у него гораздо больше, чем ему требуется. Они все разложены по кулькам, и в каждом кульке – особый сорт!

– А я хочу, чтобы он дал мне сердце, – промолвил Дровосек.

– И это ему не трудно, – отвечал хозяин, лукаво подмигивая. – У него на верёвочке сушится целая коллекция сердец всевозможных форм и размеров.

– А я хотел бы получить от Гудвина смелость, – сказал Лев.

– У Гудвина в тронной комнате большой горшок смелости, – объявил хозяин. – Он накрыт золотой крышкой и Гудвин смотрит, чтобы смелость не перекипела через край. Конечно, он с удовольствием даст вам порцию.

Все три друга, услышав обстоятельные разъяснения хозяина, просияли и с довольными улыбками посматривали друг на друга.

– А я хочу, – сказала Элли. – Чтобы Гудвин вернул меня с Тотошкой в Канзас.

– Где это – Канзас? – спросил удивлённый хозяин.

– Я не знаю, – печально отвечала Элли. – Но это моя родина, и она где-нибудь да есть.

– Ну, я уверен, что Гудвин найдёт для тебя Канзас. Но надо сначала увидеть его самого, а это нелёгкая задача. Гудвин не любит показываться, и, очевидно, у него есть на этот счёт свои соображения, – добавил хозяин шёпотом и огляделся по сторонам, как бы боясь, что Гудвин вот-вот выскочит из-под кровати или из шкафа.

Всем стало немного жутко, а Лев чуть не ушёл на улицу: он считал, что там безопаснее.

Ужин был подан, и все сели за стол. Элли ела восхитительную гречневую кашу, и яичницу, и чёрный хлеб; она была очень рада этим кушаньям, напоминавшим ей далёкую родину. Льву тоже дали каши, но он съел её с отвращением и сказал, что это кушанье для кроликов, а не для львов. Страшила и Дровосек ничего не ели. Тотошка съел свою порцию и попросил ещё.

Женщина уложила Элли в постель, и Тотошка устроился рядом со своей маленькой хозяйкой. Лев растянулся у порога комнаты и сторожил, чтобы никто не вошёл. Железный Дровосек и Страшила простояли всю ночь в уголке, изредка разговаривая шёпотом.

Продолжение: Часть Вторая

Другие разделы сайта